Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

Не хочу… Я боюсь…» — «Чего ты боишься? Нечего уже бояться…» — и, отвернувшись, неожиданно всхлипнула. — «Где Ирмуш?» — «Их с Ноамом сегодня должны отпустить… Папа тебя на несколько дней отвезёт домой, с директором ульпены он договорился…» — «А где Шир?» — Ренана приподнялась и оглянулась на диван Ширли, но там никого не было. — «Её, вроде, домой отвезли… — Хели отвела красные глаза, потом пристально глянула на Ренану и зачастила: — А как ты?

Больше суток проспала, стонала, металась, проснулась, наконец!..» — «Больше суток? Не может быть… Я беседер… Немного голова тяжёлая…» — «Ещё бы! — столько проспать!» — «Но я должна знать!.. Ты что-то скрываешь!» — голос Ренаны зазвенел.

Хели вздохнула и заговорила: «О-кей… Когда ты дала пощёчину этой жуткой девице, похожей на помесь рыбы с крокодилом… а может, немножко раньше… В общем, Ширли кто-то толкнул, она упала. Сама не знаю, как мне удалось вытащить тебя из возникшей свалки, вывести оттуда, подальше от толпы. А Ноам увидел, что Ширли под чьими-то ногами, рванул в самую толпу, схватил её за руку… вроде поднял…

Кто-то их растаскивал… Сама же знаешь, как твой брат «умеет» драться! Он только и успел поднять Ширли, как его схватила полиция. В участок привезли всех вместе — сестриц Ликуктус с нашими мальчиками… Ширли, наверно, ушиблась при падении, или кто-то её в этой свалке ногой по голове задел. Как я поняла, её из рук Ноама подхватили и спасли от полиции, а потом отвезли в больницу. То есть её точно не арестовали. Словом, вам с нею удалось выскочить…» — «Но она же, наверняка, не хотела домой! Ведь теперь братья могут её запереть в доме… после всего! И не пустят в ульпену!» — воскликнула Ренана. — «Не думаю, что они будут решать! Есть же папа с мамой! — пожала Хели плечами и неожиданно проговорила хриплым голосом: — Максима тоже арестовали, даже раньше, чем Ирми и Ноама — его Антон сдал. И обвиняют его — не поверишь! — в нападении на полицейского…» — «Максима?!» — Ренана села в постели. — «Да, Максима! Но больше о нём ничего не знаю… — Хели помолчала, потом проговорила: — Как только мальчиков отпустят, они с твоим папой сюда приедут за тобой, Ирми отвезёт вас домой… Ты, я вижу, почти оклемалась, длительный сон на пользу пошёл».

* * *

Бенци и Ноам молча сидели на лавочке возле калитки общежития меирийской ульпены, ожидая, когда выйдут Хели и Ренана. Наконец, они обе появились. Бенци потрясённо смотрел на лицо дочери, одновременно осунувшееся и опухшее. Он подошёл к ней, поглядел на неё и тихо спросил: «Ну, девочка моя, зачем ты?.. Я не ругаю тебя, просто хочу понять — почему ты не сдержалась и влезла в эту глупую драку, да ещё с… Мы же с мамой всю жизнь учили тебя сдерживаться…» — «Папочка… Ты же не знаешь, как они меня оскорбляли… Окружили и такие гадости нашёптывали, угрожали, запугивали… Это невозможно было выдержать!» — «Тише, дорогая моя…

Только не называй ничьих имён, ничего не спрашивай, просто не называй: нас предупредили…» Ренана удивилась, но продолжила: «Тов… Всё равно они первые начали, а она… ну, младшая… э-э-э… меня сильно толкнула. Я и не сдержалась!..» — «Да, мне ребята рассказали. А в газетах пишут, что ты вроде как оскорбила происхождение… э-э-э… ну, этой журналистки, которая… Далила… — Бенци немного покраснел. — Неужели это правда?» Помолчав, он проговорил: «Ну, пошли, что ли… По дороге расскажешь… — понизил голос: — И говорить будет легче…» Они медленно направились за ворота. Хели с Ноамом шли немного позади и беседовали. Хели, расспрашивая его, пыталась незаметно выведать, не знает ли он, что с Максимом. Ноам сокрушённо покачал головой, пробурчав, что знает только одно — Максима обвиняют в нападении на полицейского. Это Хели и сама знала.