Отцы ваши – где они? Да и пророки, будут ли они вечно жить?

– Дайте мне объяснить.

– Прошу вас. Просто отпустите меня.

– Сэра. Успокойтесь. Я спокоен. Вам тоже нужно поспокойнее. Это вполне нормальная ситуация. Мы беседуем. Я остановил время, поэтому мы можем просто разговаривать. Я не причиню вам вреда. Я вам даже подушку свою отдал и спальный мешок. Можете прилечь, если хотите.

– Не хочу. Я хочу выйти отсюда. Я хочу домой.

– Тогда просто расскажите мне, почему вы не хотели держать меня за руку.

– Держать вас за руку?

– Когда я попробовал взять вашу руку, вы отпрянули, и глаза у вас стали холодные.

– Я вас не знала. Вы какой-то чужой человек на пляже – и вдруг берете меня за руку и смотрите мне в глаза вот так? Что, по-вашему, мне было делать?

– Ну, вот тут и поступает предложение. Если вы мне позволите объяснить. Можно?

– Не знаю.

– Ладно. Спасибо. Перво-наперво хочу сказать, что вы мне очень нравитесь. Я считаю, что вы прекрасны, и во многих смыслах вы – проявление тех свойств, которыми я наделял идеал женщины. Приемлемо ли то, что я так говорю?

– Годится.

– Похоже, вы – человек независимый. У вас есть самообладание. Вы умеете оставаться в одиночестве. Даже когда увидел вас издали, я решил, что вы – кто-то, как я. Что вы способны гулять одна по берегу и выискиваете такого рода уединение. Это соответствует?

– Конечно.

– И когда несколько дней назад мы впервые встретились, когда я увидел ваше лицо и услышал ваш голос, вашу прямоту и чувство юмора, то, как вы улыбались, опуская взгляд, чертили дуги в песке пальцем ноги – из-за всего этого я счел вас такой чарующей, такой кроткой и теплой. И помните, когда вы спросили про шрам у меня возле глаза?

– Да.

– Меня о нем много лет никто не спрашивал. Не помню, когда в последний раз кому-то было дело. И вот тогда-то я и взял вас за руку. И понимаю теперь, что это было чересчур внезапно. Слишком неожиданно было рассказывать вам про мой план и про лодку. Это я осознаю. Но надеюсь, что вы сумеете меня простить за то, что я порывист. Это происходит лишь из ощущения того, что правильно, что должно случиться и хочет начаться.

– И еще раз – мы куда отправляемся?

– Этого я вам пока не могу сказать. Покуда вы не согласитесь. Но я могу вам гарантировать, что вы будете в безопасности, и я правда знаю, что мы будем счастливы. Я верю в исполнение обещаний. А всю эту неделю происходило такое слияние сил, что принесло мне много истин и подобие движения вперед и завершенности. Всё имело смысл и многое сходилось воедино, и я решил, что проявлением всего этого стала встреча с вами. Я подумал – и думаю так до сих пор, – что нас на этом пляже в одно и то же время разместила божественная длань, которая ссудила нам быть вместе.

– Значит, мы уплывем на лодке и никогда не вернемся?

– Я не знаю, вернемся мы или нет.

– А если я не поеду?

– Значит, не поедете.

– Вы не будете мне делать больно.

– Я б никогда не сделал вам больно. Я не повредил никому из остальных.

– Тут есть и остальные такие же? Прикованные?

– Всего шестеро.

– Ох нет.

– Никто не ранен.

– Все живы?

– Конечно, все живы. Я человек нравственный. Сэра, вы должны понять, что это была особая неделя, когда я остановил время и задавал вопросы. Я просто обычный человек, но мне удалось это сделать, и вам придется признать, что, значит, вступила в действие какая-то иная сила, верно? Первым, кого я сюда привез, был астронавт. Это значит – что-то происходит, верно? Не означает ли это, что я неким образом осенен? Что здесь задействовано нечто вроде судьбы?

– Понятия не имею.

– Я бы и сам в такое нипочем не поверил. Уж поверьте мне. Никак. Но на этой неделе случилось слишком много чего, и теперь я должен всему этому подчиниться.

– Чему подчиниться?

– Этому замыслу. Этому порядку событий. Я думаю, мне выпали все эти возможности – в таком порядке, – чтобы я сумел ответить на те вопросы, на какие мне нужно было ответить, уладить то, что требовало улаживания, а потом начать заново.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Конечно, это чересчур много. И потом еще будет навалом времени, чтобы все объяснить. Но главное в том, что я думаю – это конец. Время истекает.

– Вертолеты. Я так и знала – что-то не так. Они вас ищут.

– Может быть. Кто-то скоро явится, точно. С учетом конгрессмена это был лишь вопрос времени. А как только стемнеет, я прикидываю – всё. У нас на то, чтобы отсюда выбраться, есть только сегодняшний вечер. У меня имеется способ добраться до воды и крепкая лодка, которая нас доставит в следующее место. А как только там окажемся, мы свободны.

– Но я не хочу куда-то уезжать.

– Я знаю. Знаю, что у вас тут жизнь. И вы меня не очень хорошо знаете. Я вас прошу только об этом маленьком жесте веры. Чтоб вы признали тут присутствие чего-то необычайного.

– Нет тут ничего необычайного. Это унизительно. Это уродливо.

– Я же вам сказал: не хотел я, чтобы оно было так. Я хотел уехать прямо с пляжа и поэтому взял вас за руку. Но так не случилось, поэтому случилось вот так. Это всего лишь средство, просто временная штука. Надеюсь, вы способны посмотреть на все под моим углом зрения. Как еще мне выпадет шанс все это вам рассказать?