Отвага

– Его величество считает вашу жалобу на посыльную справедливой. Он примет вас завтра в десять утра в Тронной зале вместе с обвиняемой и всеми свидетелями ее преступления. Будем надеяться, что к десяти король успеет одеться, – тут Наймит заговорщицки подмигнул Ланселоту.

На следующее утро в десять Жакар и не думал одеваться. Сидел в одной рубашке на подоконнике в своей спальне и смотрел вдаль. Его рука покоилась на голове чучела олененка. Как он посмел убить невинного малыша? Он искал ответ и не находил. Наймит доложил о налаженном производстве пороха. Инферналя мучила супруга. Виктория, скорее всего, делила ложе с кем-то другим. Рано или поздно появится Манфред, напомнит о назначении нового мажордома, и тогда Жакар с неохотой приведет себя в порядок.

Ланселот со свидетелями давно томился в Тронной зале, глядя на Эсме в наручниках, арестованную по приказу Наймита. Мушкетеры согласились свидетельствовать против нее за табак, выпивку и дополнительные выходные. Начальник не поскупился. На этот раз посыльную никто не спасет. Ланселот видел собственными глазами, как она отвлекала стражников возле казармы. Еще ему доложили, что в пути она не раз пыталась остановить конвой. Кучер, мочившийся возле конюшни трактира «У герцогини», заметил, как она трижды постучала в боковину фургона, где потом обнаружили пустую бочку. Оправдаться ей нечем, вот и стояла в наручниках между двумя стражниками.

Вообще-то Ланселоту плевать на нее. Он метил выше, в недосягаемого Наймита, ангела-истребителя, что добился значительного влияния подлыми кознями. Ответственность за пустую бочку ляжет на того, кто отвечает за порох, на главного советника короля. Если Ланселоту удастся его сместить, весь арсенал поступит в его распоряжение.

Квадратная челюсть Ланселота отвалилась, когда слуга объявил о появлении короля, но вместо Жакара вошел Наймит в одном из немыслимых вышитых жилетов, с королевским скипетром в руках. Такое и в страшном сне не привидится.

– Прошу прощения за опоздание.

Иноземец встал у подножия трона и одарил всех любезной улыбкой. Он действовал от имени короля, однако ни в коем случае не претендовал на его власть. Эсме лишний раз отдала должное уму Наймита. Со скипетром он смотрелся прекрасно. Как ему удалось его заполучить? Ведь Жакар надежно спрятал скипетр. Когда Наймит обернулся к Эсме, она посмотрела ему прямо в глаза, не упустила редкую возможность полюбоваться безупречной красотой безусого лица, гладкой золотистой кожей, тонкими, черными, идеально очерченными бровями. Всякий раз, когда Наймит доставал скипетр, кто-то таинственный кусал его. Сейчас укус красовался посреди лба. Можно подумать, третий глаз открылся. Третий глаз у человека, способного вызволить ее из безвыходного положения или же погубить.

– А где король? – возмутился Ланселот.

– Перед вами, – ответил Наймит, указывая на скипетр.

– Мне нужен его величество, а не вы, сударь.

– Король уполномочил меня свершить правосудие.

Все привыкли, что Жакар выносил приговоры без суда и следствия. Ланселот не посмел роптать на новое беззаконие. Между тем Наймит ударил скипетром, символом верховной власти, в пол и объявил о начале судебного заседания. Тронная зала уже выдержала немало лжи, очередная порция ей не повредит.

– Посыльная, – заговорил Наймит, – вы обвиняетесь в тяжком преступлении. Выслушаем жалобу господина Ланселота де Бове, начальника мушкетеров, а также свидетельства тех, что пришли вместе с ним.

Ланселот изложил факты грубо, зато по существу. Свидетели все подтвердили. Миляга и Дворняга не смогли отрицать свою вину, однако хотели помочь Эсме, поэтому повторяли, что колено у посыльной некогда было сломано и теперь она кричала от боли. Доктор Рикар, утром осмотревший Эсме вопреки ее желанию, объявил, что не нашел никакого повреждения. Ланселот не упомянул о том, что эти стражники изначально находились на другом посту. Догадывался, что переместил их Наймит, собственной персоной, и не желал лишний раз восстанавливать против себя человека с королевским скипетром в руках.

Мушкетер, наполнивший флягу Эсме, видел, как она легко соскочила с седла, опираясь на больную ногу вопреки жалобам. Но странным ему показалось другое: что хорошего она нашла в Фабрисе? Наконец кучер, которого естественная потребность задержала на улице, подтвердил, что посыльная трижды лягнула фургон. К счастью, он поторопился и тут же присоединился к остальным в харчевне, так что не видел, как Лисандр спрыгнул с повозки. Работники с Плоскогорья, сгружая бочки, заметили, что одна из них намного легче других по простой и понятной причине: она оказалась пустой.

– Короче, – подвел итоги Наймит после того, как все высказались, – вы обвиняете посыльную в подозрительном поведении при перевозке пороха. С какой целью она так действовала, по вашему мнению?

– Хотела порох украсть, что ж тут непонятного? Для мятежников хлопотала, они пришли и опустошили бочку.