Отважная лягушка. Часть 2 (СИ)

Но раздражённый Курий молча толкнул калитку и шагнул внутрь. Вслед за ним вошли и Ника с Риатой, а вот конвоиры предпочли остаться на улице. Причём претор, кажется, даже не обратил на это внимание. Видно решил, что осуждённая уже никуда не денется и без стражников.

Отметив про себя этот факт, путешественница с интересом оглядела небольшой, вымощенный разнокалиберными булыжниками двор, вокруг которого теснились разнообразные постройки. За одной из них чернели голые верхушки деревьев.

Привлечённые шумом, с каким заявились незваные гости, их встретили несколько девушек в одинаковых серых платьях и такого же цвета накидках, или скорее платках, перехваченных на лбу жёлтыми верёвочками.

Подивившись убогости местной форменной одежды, путешественница обратила внимание, что двое из встречавших носили фартуки. Причём у одной он оказался кожаным, длиной от икр и почти до шеи. Именно эта женщина выглядела здесь самой старшей, лет на тридцать пять или даже сорок.

Остальные были моложе Ники.

"Совсем девчонки", – подумала она, когда за спиной раздался металлический лязг.

Это старик в вытертой кожаной безрукавке с грохотом задвинул засов на калитке, беззвучно шевеля сухими, потрескавшимися губами.

– Мне нужна госпожа Маммея! – громогласно объявил претор, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Она в святилище, – ожидаемо отозвалась особа в кожаном переднике. – Сейчас придёт.

Словно в ответ на её слова отворилась дверь в задней, лишённой каких-либо красивостей стене храма.

Оттуда вышла полная, пожилая женщина с умным, все ещё не лишённым привлекательности лицом, которое портил слишком маленький подбородок, от чего полные губы казались сложенными жеманным сердечком.

Ника догадалась, что это и есть верховная жрица храма Рибилы. На столь высокое положение указывало тёмно-синее одеяние, узор по краю платка, а главное – поддерживавший его тонкий, скорее всего золотой ободок.

Вслед за ней показалась высокая, сухощавая женщина средних лет в подбитом мехом плаще поверх серого платья.

– Здравствуйте, госпожа Маммея, – почтительно поклонился чиновник.

– Добрый день, господин Курий, – кивнула верховная жрица, подходя ближе. – Что привело вас в святилище богини Луны?

– Гражданский долг, госпожа, – ответил претор своим противным, бесцветным голосом, но осуждённая уже понимала, что его деланное безразличие – всего лишь маска, за которой тот довольно искусно прячет свои истинные чувства. – Я принёс решение суда по делу обвинения в святотатстве, которое выдвинул преосвященный Клеар против этой женщины.

Не оборачиваясь, чиновник кивнул себе за спину.

– До нас доходили какие-то слухи, – мельком глянув на притихшую девушку, нахмурилась Маммея. – Но причём здесь наш храм?

– Вам лучше самой ознакомиться с приговором, – вздохнув, Курий достал из сумки свиток.

Явно не ожидая ничего хорошего, собеседница осторожно, словно заряженное ружьё или гранату, взяла папирус.

Путешественница тут же впилась взглядом в лицо женщины, пытаясь по его выражению угадать отношение будущего начальства к своей скромной персоне.

Буквально через несколько секунд бегавшие по строчкам глаза верховной жрицы расширились, густые аккуратно подщипанные брови взметнулись вверх, а рот сделался совсем маленьким.

Для Ники это вряд ли может считаться хорошим предзнаменованием.

– Да как вы смели?! – тут же подтвердила самые худшие подозрения верховная жрица. – Служение Рибиле – честь, о которой мечтает каждая девушка в Этригии! Здесь нет и не может быть места для преступниц! Я требую немедленно увести её отсюда в тюрьму, на каторгу, куда угодно!

Одетые в серое девицы дружно охнули и начали перешёптываться, с испуганным любопытством глядя на незваную гостью.

– Ваш гнев совершенно неуместен, госпожа Маммея, – возразил претор на редкость бесцветным, даже каким-то сонным голосом. – Я лишь исполняю поручение суда, чью волю обязаны уважать все жители города. Если вас не устраивает вынесенный приговор – обращайтесь к префекту провинции или к самому Императору. Но пока никто из них не отменил вынесенное нашим судом решение, эта особа останется здесь!

Женщина в кожаном фартуке всплеснула руками, торопливо прикрыв ладонью рот.

– Передайте магистрату Фабу, что я обязательно воспользуюсь вашим советом! – с нескрываемой угрозой пообещала собеседница.

– Непременно, госпожа Маммея, – заверил Курий и развернулся, собираясь уйти.

– Подождите! – остановила его верховная жрица. – Расскажите, по крайней мере, кто она такая, и почему вы привели ещё какую-то рабыню?

– Потому что это её невольница, – пожал плечами претор. – А в приговоре ничего не сказано о конфискации имущества.

Окинув путешественницу полным презрения взглядом, Маммея задала новый вопрос, потрясая желтовато-белым листом.

– Что значит: "называющая себя Никой Юлисой Терриной"?