Отвергнутая. Игрушка для Альф (СИ)

— Мне будет холодно и щекотно.

И тут я не выдерживаю. Заглядываю в щелочку. Одна из служанок, рыженькая и веснушчатая, сидит на подушках перед Вестаром. Голая. За не стоит вторая. Брюнетка с внушительной такой грудью и держит в руках открытую бутылку вина.

— Я готова, — Рыженькая прокидывает лицо и выгибается в спине, опершись о напряженные руки.

Она вздрагивает, когда брюнетка льет на ее шею и ключицу красное вино, которое тонкими струйками стекает по груди. Охает, когда Вестар с жадностью припадает к ее коже и слизывает вино.

Я округляю глаза и перевожу возмущенный взгляд на Анрея и Эрвина в стороне у кустов густого папоротника. Те терпеливо вздыхают.

— А теперь вы, девочки, — хохочет Вестар.

Возвращаюсь к щелочке. Вестар выхватывает у брюнетки бутылку, валится на подушки и щедро льет вино на напряженный живот:

— Ползите ко мне, девочки.

И ясное дело, что он возбужден. Его член нетерпеливо вздрагивает под ручьем вина, а яички подсобираются, готовые не раз насытить двух голодных шлюшек.

И нет в глазах Вестара тоски или печали.

Он действительно наслаждается вечером, вином и женским телом.

Войти и помешать его веселью, но… зачем мне это?

Глава 42. Ты опять играешь

Тянутся две потаскушки с языками к члену Вестара, который закрывает глаза и закидывает за голову руки.

Меня в сторону решительно отодвигает в сторонц Анрей и входит с Эрвином в шатер.

— Пошли прочь, — тихо и четко проговаривает Эрвин.

Девки ойкают, вскакивают и хватают платья с пола, а затем испуганно выбегают из шатра.

— Эй, какого хрена? — Вестар приподнимается на локтях. — Проваливайте!

Эрвин кидает на его причинное место бархатную подушку:

— Прикройся.

— Ягодка, — Анрей вальяжно валится на подушки. — Не прячься. Заходи.

— Кто-то готов к экспериментам?

— Заткнись, — вздыхает Эрвин.

И Вестар неожиданно затыкается, настороженно прищурившись на него. Да я сама тоже улавливаю в голосе Эрвина тихую власть, которая не потерпит сейчас шуточек, издевок и надменности. Все очень серьезно.

Даже драка до сломанных носов, ребер — была игрой.

— Заходи, Ягодка, — повторяет Эрвин, и у меня между лопаток пробегает озноб.

Я несмело захожу в шатер и прячу руки за спину.

— А теперь объясни этой дуре, — Эрвин медленно опускается на подушки и тянется к бутылке, — кто ты есть, Вестар, а то, кажется, ты зацепил ее.

— Я скотина, — Вестар переводит на меня серьезный взгляд. — Козел и мерзавец. Дамочки обо мне всегда отзываются плюс-минус одинаково, и все они правы в своих оскорблениях.

Я молчу, и не совсем понимаю, что сейчас в моей груди яростно так стучит. Ревность? Обида? Возмущение, что я стала лишь одной из многих?

— Не, — Эрвин не спускает с меня внимательного взгляда, — не убедительно.

— Ох уж эта вечная тяга исправить плохишей, — Вестара присасывается к бутылке, — на этом, Тина, — усмехается, — я и играю. И самые плохиши из плохишей — это бабники. Это вызов для женщины, которая хочет стать особенной для искушенного мерзавца.

— Да он только хуже делает, — Анрей замечает то, что я краснею под взглядом Вестара. — Невероятно.

— Честность мужчины может быть оружием, — Вестар отставляет бутылку и откидывается на подушки, — главное, подгадать момент. Честные бабники — это всем вызовам вызов.

И ведь действительно меня такая злость сейчас берет, что я хочу привести Вестара к тому, чтобы он передо мной на коленях ползал, в глазки с любовью заглядывал и щекой к моим ладоням прижимался.

— И фантазии тоже у всех одинаковые, — устало вздыхает Вестар. Молчит минуту и шепчет. — Ты милая, забавная девчушка, а я по своей сути вечно голодное чудовище. Близость, женщины, интриги, сплетни, суета, драки и оскорбления… Это моя суть, Тина.

Его честность срабатывает на мне не только возмущением, но и упрямством. Он — недоступный мудак, которого я просто обязана приручить.

— Некоторых нельзя приручить, Тина, — Вестар недовольно причмокивает, а затем заинтересованно тянет, поддавшись в мою сторону, — хотя…

— Даже любопытно, что он опять придумал, — Эрвин переглядывается с Анреем. — И купится ли Ягодка?

— Хочешь проверить?

— Хочу, — глухо и мрачно отвечает Эрвин. — Как-то меня сильно напрягает вся эта ситуация с Вестаром.

— Вы же потом оба опять будете кидаться на меня, — Вестар косит на Анрея и Эрвина подозрительный взгляд.

— Даем тебе фору, — Эрвин щурится.

— О чем речь? — едва слышно спрашиваю я. — Какую фору?

Глаза Вестара вспыхивают мягким светом, и он похлопывает по подушке, что лежит рядом.

— Присядь, Тина. Что ты там сидишь, как сиротка?

И голос — тихий, проникновенный и ласковый. Он завораживает даже волчицу в моей груди.

— Знаешь, милая, некоторые обручены с одиночеством…

Понимаю, что я уже сижу на подушке перед Вестаром, а он задумчиво наматывает мой локон волос на палец, вглядываясь в мои глаза.

— Незавидная судьба, да? Возможно, проблема в том, что я никому не доверяю и боюсь подпустить к себе. Вот ты…

— Что я? — едва слышно спрашиваю я.