Отвергнутые Мертвецы

– Нет. А кого бы ты тогда хотел во мне видеть? – спросила женщина, и её черты мгновенно преобразились в лицо его матери. Глаза остались изумрудно-зелёными, но там, где раньше была сердечность, теперь осталась лишь тоскливая печаль.

Астропат отвернулся от них, вспоминая грустные взгляды, бросаемые матерью всякий раз, когда они с отцом уезжали навстречу очередным приключениям по всему земному шару. Кай изо всех сил старался сохранять невозмутимость, но это сложно сделать, когда стоишь перед женщиной, которая вырастила тебя и помогла вылепить из тебя того мужчину, которым ты стал.

Только вот это была не она.

Его мать умерла, точно также как и Сарашина.

– Ты адепт Хирико, так?

– Естественно, – сказала его мать.

– Тогда выгляди так, как должна, – рявкнул Кай. – Не прячься за масками.

– Я и не пряталась, – ответила Хирико, принимая более знакомый Каю облик. – Я просто пытаюсь помочь тебе расслабиться. Процедура пойдёт гораздо глаже, если ты не будешь нам сопротивляться. Я понимаю, что ты не имеешь представления о рассказанном тебе Сарашиной, но мне нужно до этого добраться.

– Я не знаю, где оно.

– Думаю, это не так.

– Нет, так.

Хирико вздохнула и взяла его под руку, увлекая к пологому склону бархана.

– Знаешь, сколько пси-допросов я провела? Нет, конечно же не знаешь, но их было много. И именно те, кто нам сопротивляется, всегда кончают тем, что становятся "растениями". Ты этого хочешь?

– Что за глупый вопрос?

Она пожала плечами и продолжила так, словно он ничего не говорил:

– Человеческий разум – головокружительно сложная машина, это хранилище миллиардов воспоминаний, воспринимаемых ощущений, ответных реакций и автономных функций. В него тяжело вломиться, не нанеся непоправимый ущерб.

– Так не вламывайтесь, – предложил Кай.

– Хотела бы я иметь такую возможность. Честное слово, – улыбнулась Хирико. – Ты мне нравишься, но если потребуется, я порву  в клочья саму суть твоего разума одними голыми руками. В конечном счёте все выдают свои секреты. Всегда. Вопрос лишь в масштабе увечий, с которыми они готовы жить по окончании процедуры.

Они достигли верхушки бархана, и Кай обнаружил, что смотрит вниз на искрящуюся крепость Арзашкуна. Самые высокие башни колыхались в жарком воздухе, и Кай прикрыл рукой глаза, защищаясь от отсверков солнца на его золотых минаретах.

– Впечатляет, – произнесла Хирико. – Но ей не удержать меня снаружи. Даже и на минуту не заблуждайся по этому поводу.

Кай остановился и развернулся кругом, высматривая в песках любой признак того, что они здесь не одни. Ему показалось, что на периферии его зрения мелькнула тень, двигающаяся под песком очень далёкого бархана.

– А где Шарфф? – спросил он. – Он к тебе не присоединится?

– Он здесь, но этим зондажем руковожу я.

Тут Кая озарило, и его лицо пошло морщинками, медленно расплываясь в улыбке.

– Его задача – выдернуть тебя отсюда, если станет слишком опасно, да?

Раздражение, вспыхнувшее в её изумрудных глазах, подтвердило его догадку.

– Ты не знаешь, сможешь ли это сделать, так? – спросил он.

Хирико сильнее стиснула его руку.

– Смогу, поверь мне. Единственный вопрос – в жёсткости процедуры, и тут всё будет так, как ты пожелаешь. Моргнуть не успеешь, как я разрушу эту крепость, разберу её по выдуманным камушкам и воображаемым кирпичикам. Я буду растирать её в пыль и порошок до тех пор, пока ты не перестанешь отличать её остатки от песка пустыни.

Она простёрла свою руку, и самая высокая башня крепости начала разрушаться. То, что казалось твёрдым ещё секунды назад, теперь таяло, становясь дымом и паром. Она щёлкнула пальцами, и ещё одна башня развалилась на части. То, на что Кай потратил годы, чтобы довести его до совершенства, сейчас уничтожалось Хирико в мгновение ока. Проделывая всё это, она искала его взгляд, но глаза астропата были прикованы к чему-то очень далёкому, к тому, что было вылеплено из чёрных воспоминаний и ужаса. Оно прорывалось к ним сквозь песок, как хищник, учуявший запах крови.

Кай почувствовал резкий всплеск давящего ощущения в глубине глаз. Хирико обернулась. Она успела как раз вовремя, чтобы увидеть тёмный силуэт, несущийся к песчаной поверхности. Он появился на свет на волне крови, подобной подземной реке, неистово рвущейся из-под песка пустыни. Она ревела, эта река. Она ревела, она вопила, она наполняла весь мир предсмертными криками и мукой последних мгновений тысяч людей. Она растеклась по пустыне разливом багряного масла, создавая озерца зловонной трупной жидкости во впадинах между барханами и облизывая их склоны, как бурный прилив.

– Твоя работа? – требовательно спросила Хирико.

– Нет, – ответил Кай.

– Прекрати это, – приказала Хирико. – Немедленно.

– Я не могу.

– Естественно, можешь, это же твой разум. Он подвластен твоей воле.