Отвергнутые

Но Мари не трогали чужие проблемы. Она занималась самопознанием. Заглядывала внутрь себя. Ощущала своё тело. А в результате получала умиротворение. Пускай, оно длилось до первого воспоминания об Инсинуаторе с его играми, всё же иного способа не залезть в петлю Мари для себя еще не выявила. В моменты блага к ней приходило вдохновение, поэтому на расстоянии вытянутой руки всегда лежал блокнот с остро отточенным карандашом. Сегодня медитацией она преследовала иные цели. Позавчера звонил Макс с настойчивой просьбой переговорить с Данисом, наотрез отказавшимся выполнить задание.

– Почему мы своей головой понимаем, что Инсинуатор ничего не теряет, выложив видео, а Данис не догоняет? Марика, он твой друг, и ты обязана что-то сделать!

Покосившись в сторону спальни, Мари обратила внимание, что отец убавил звук на телевизоре, услышав, что его дочь общается по телефону.

– Послушай, сейчас не самое лучшее время обсуждать подготовку к пробным экзаменам, потому что мои мозги после медитации находятся в кисельном состоянии, – строго ответила Мари, стараясь не вызвать лишних подозрений.

– Блин, у тебя отец что ли рядом? – воскликнул Макс.

– Да! Да, я медитировала! – сделала она акцент на положительном ответе. – Это запрещено законом?

– Нет, Мари, я не могу перезвонить позже и написать тоже не могу, потому что это очень важно и срочно. Всё, что ему нужно сделать – завалить все экзамены. Ты должна либо убедить его это сделать, либо испортить его лист с ответами.

– Нет, дружище, я не стану помогать ему готовиться к пробникам. Мы с Данисом рассорились вхлам еще на новогодних каникулах, как раз на эту тему.

– Он ни к кому не прислушается, кроме тебя, Мари. Он всегда подражал Нильсу и восхищался тобой. Как ты понимаешь, к Нильсу за помощью я обратиться не могу. Ты сейчас мне так отказываешь, будто эта проблема касается меня одного. Мы все в дерьме, бро. И выбираться нам оттуда тоже всем вместе.

– Ладно, Макс. Я позвоню ему. Но, кроме физики, ни по одному предмету больше его подтягивать не собираюсь.

– Можешь, вообще, с ним больше никогда не общаться. Главное, поговори сейчас. Он должен выполнить задание Инсинуатора. Это последнее. За ним наш шанс на нормальную жизнь.

Второй день беспрерывной медитации не привел её к положительному решению. Голос Даниса слышать не хотелось по-прежнему. В голову лезли глупые мысли. То ей казалось, что друзья используют её доброту. Потом вдруг приходила мысль, что они хотят её подставить. А потом перед глазами возникало детское лицо Даниса со взглядом затравленного шакала, забитого в угол. Если бы «шакал» не звучало так обидно, это прозвище стало бы официальным для Даниса с его несочетающимися с внешностью ребенка взрослыми глазами. Постоянный страх делал из него легкую добычу. Для Инсинуатора, конечно. Но не для Мари, которая вот уже который день не могла решить, что же ему сказать такого, чтобы он поступил не по велению собственного «хочу», а по совести. Ради всей их бывшей компании. Тяжело вздохнув от собственных мыслей, Мари растерла ладонями лицо. Пусть это и прозвучит с презрением, но Данис бы сейчас сделал ударение на слове «бывшей».

1 февраля. Вечер.

Они договорились вечером встретиться в том самом антикафе, где раньше проводили вечер воскресенья за игрой в приставку. Пока Нильс с Ютой сидели в гостях у Макса, монтируя очередное видео, Мари с Данисом обычно рубились не на жизнь, а на смерть. Дуэлью на джойстиках часто решались споры или восстанавливались нервные клетки после подготовки к сложным контрольным работам. Завтра их ожидал первый в жизни пробный экзамен, баллы по которому должны пойти в зачет отметок в аттестате. Уровень стресса достиг критической отметки у всей пятерки, но с состоянием Даниса они не могли сравниться. Он пришел на встречу с перемотанным шарфом лицом. Открытыми оставались только глаза. Но, по мнению Мари, их нужно было прятать в первую очередь. Хоть под очками, хоть под пиратской повязкой, лишь бы никто не увидел его пустой взгляд. Она хмуро сдвинула брови, наблюдая, как он снимает с себя куртку и бросает её на спинку дивана.

– У трупа во взгляде больше осмысленности, чем у тебя, – проворчала она, протянув ему джойстик.

– Труп уже лишен жизни, в отличие от меня, – ответил он и со старческим стоном упал рядом с ней.

Несколько минут они просидели молча. Напряженно щелкая кнопками, ребята наблюдали за передвижениями их персонажей на большом плазменном экране.

– Я знаю, зачем ты меня сюда позвала, – произнес он, не отвлекаясь от игры.

– А я знаю твой ответ, – ответила Мари.

– Тогда в чем смысл этой встречи?

– Я обещала Максу поговорить с тобой. Просто выполняю обещание.

Они продолжили играть. Герои на экране с искрами от мечей и яростными звуками борьбы пробивались сквозь засаду врагов, поэтому они оба на мгновение замолчали, усиленно давя на свои джойстики. Разговор продолжила Мари, как только они смогли вырваться на открытую местность.

– Не могу тебя не спросить. Ты хорошо подумал?

Он тихо «угукнул» в ответ.