Отвергнутые

– Мы не по своей воле превратились в них, Макс, – всплеснула Мари руками. – Нас вынудил Инсинуатор. И не факт, что он удовлетворится нашим разгромом в его Игре. Ему весело. Лично я не могу дать тебе гарантий, что он не захочет устроить второй тур. Мы всю жизнь будем трусливо озираться по сторонам, пока у него на руках это видео. И оно никуда не денется. Оно будет у него до конца.

– Что ты предлагаешь? – спросил он, приподняв голову.

– А что ты можешь предложить?

– Смириться, – ответил Макс, шумно выдохнув, и продолжил крутиться на стуле, как ни в чем не бывало.

Ночью, накрывшись одеялом с головой, Мари пересказала этот разговор Юте, ожидая услышать от неё слова поддержки или, хотя бы, возмущения.

– Я согласна с ним.

Мари была готова к любому ответу, кроме этого.

– Ты… Что? – переспросила она.

– Согласна с Максом, – повторила Юта.

– Вы не имеете права сдаваться, – прошипела она, ткнув пальцем в подругу.

– Имеем, Марика. Еще как. Я так задолбалась от всего, что происходит вокруг меня. Я не могу не ходить в школу, но и ходить туда я тоже больше не могу. Они нападают на меня толпой и со спины. Когда я пытаюсь отбиваться – меня окружают стаей, как вонючие шакалы. Надеюсь, что ты никогда не испытаешь этого. Потому что когда ты в центре круга – начинается игра во «Вшивую». Они изо всех сил толкают меня друг другу, как мешок, набитый дерьмом. И оттуда не выбраться, пока им не надоест, потому что ты толком не успеваешь найти точку опоры, чтобы встать на ноги. Я испытала это однажды и ужас, пережитый тогда, преследует меня в кошмарах. Если ты думаешь, что помогут учителя, то ты просто очень наивна, детка. Они считают, что мы просто играем. Развлекаемся. У меня от страха колени отнимаются, а для учителей это – очередная забава ребятишек! Не прекрасно ли? Ты спрашиваешь меня, почему я не готова бороться? Ты неверно ставишь вопрос, Мари. Спроси меня, хочу ли я жить дальше?

Сообщение от мамы пришло утром после этого разговора с подругой.

И Мари безумно обрадовалась тому, что, возможно, у неё еще есть шанс выкарабкаться.

16 января. Вечер.

Бросив в рюкзак весь свой нехитрый скарб – зубную щетку и зарядное устройство, Мари выбежала на остановку. Притопывая ногами, чтобы не замерзнуть, она вскочила на бордюр и внимательно вглядывалась в номерные таблички на лобовом стекле подъезжающего общественного транспорта. Но все шли мимо её дома. Пуская изо рта пар, чтобы немного отвлечься и перестать нервничать, Мари вытащила из кармана пуховика смартфон и взглянула на его экран. Прошло только три минуты, а по ощущениям она находится на остановке не меньше вечности.

– Да пошло всё, – пробурчала она себе под нос и, ухватив рюкзак покрепче, бросилась бежать в сторону дома.

Всего лишь несколько кварталов и уже через двадцать минут она будет стоять на пороге квартиры, умоляя отца пустить её, под обнадеживающее поддакивание матери из-за её спины. Для того, чтобы как-то ускорить процесс, она включила в наушниках альтернативную музыку зарубежной группы, лидер которой изображен в шапке-ушанке на любимом плакате Мари. Он висит у неё над письменным столом, как напоминание о том, что создатели качественной музыки бессмертны, благодаря своему совершенному на века творчеству.

Замерзшие руки не хотели слушаться. Безуспешно ткнув мимо ячейки домофона для магнитного ключа, Мари психанула и набрала номер своей квартиры. Один гудок. Второй. Третий. Мама так долго не открывала двери, что в голове девушки уже пронеслись шальные мысли о том, что её родителей больше нет. Как в истории с плохим концом, когда взрывной подросток уходит из дома, а его родители погибают в аварии на следующий день. И ему не остается ничего, кроме как винить себя в опрометчивом поступке всю оставшуюся жизнь.

– Кто? – донесся из домофона мамин голос.

– Мам, это я, – неуверенно произнесла она и зачем-то добавила, – Марианна.

Гудок домофона оповестил о том, что дверь разблокирована.

Потянув её на себя, Мари ворвалась в подъезд, и пулей взлетела на нужный этаж.

– Мам, я не хотела так поступать, – разревелась она с порога и бросилась к ней в объятия. – Я конченая, знаю. Самая ужасная дочь на свете, и вам дико не повезло со мной. Но если бы ты могла представить, какие причины у меня были на то, чтобы поступить подобным образом.

Она не договорила. До боли прикусив язык, Мари обмерла от страха, роняя слезы на плечо матери. В этот раз ей повезло. Если бы эти слова услышал отец, он бы вмиг расколол её, но мама трактовала её по-своему.

– Милая, ты еще совсем ребенок. Какие у тебя могут быть проблемы? Вот когда возьмешь ипотеку, а на работе задержат зарплату, тогда и скажешь, что у тебя проблемы. А сейчас всё это абсолютная ерунда. Через десять лет ты будешь смеяться над собственной подростковой глупостью, а твой уход из дома мы с отцом будем вспоминать на семейных застольях. Вся жизнь впереди, малыш. Не поступай с нами так жестоко.

– А как же папа?

– Я с ним поговорила. Он не будет тебя трогать. Но и ты лишний раз к нему не обращайся. Всё-таки его жизнь теперь пошла по другому сценарию и здесь, отчасти, твоя вина.