Отвернись. В плену у зверя

И пусть наблюдал за ней издалека, откуда она меня точно не видела и не чуяла (она ведь сломанная немножечко, не как я, другая), всё равно хоть так, но пытался держаться подальше, раз она не хочет меня рядом…

Ведь уже тогда главным для меня было её благо.

Глава 59

И хотя после того случая я часто думал о том, как смогу отпустить её, позволить ей прожить свою жизнь так, как хочется ей, а не как придумал поначалу я, не мог отказать себе в удовольствии близости с ней… Я понимал, что даже без её ярого сопротивления всё равно заставляю. Что головой и чем-то внутри она меня не хочет, но её тело…

Оно единственное отзывалось на каждую мою ласку, даря возможность думать, что я всё же не неприятен ей, что я могу быть ей нужным. Хоть немножечко.

И я старался быть самым ласковым, сделать ей так хорошо, как только мог придумать, чтобы хоть так расположить её к себе, чтобы не отпускать… Чтобы она хотела остаться…

Я заботился о ней, грел, слушал всегда, учился тому, что ей нравилось, что она просила делать для жилища, но ощущал и меткой, и сердцем, что она далека от меня. Хотя и касается всё чаще сама, улыбается, говорит со мной.

И это всё равно было высшей наградой для меня.

Знать, что моя девочка, моя самочка хоть немного может быть счастлива со мной. Что даже не выбирая меня, не желая привязанности ко мне, ей не так уж сильно плохо. Но каждый её грустный взгляд, каждое обвинение или просьба о свободе (будто я держу её в неволе! Хотя просто пытаюсь заслужить, ну разве это так ужасно?), неприятно царапали, напоминали, что она не считает меня своим и не захочет считать.

Лишь спустя время мне показалось, что она передумала, что мои чувства к ней получили хотя бы надежду на взаимность.

В ту ночь, я снова начал трогать её, желая вызвать ответную реакцию, но уже не рассчитывая особо. Я каждый раз терпел до последнего, но всегда хотел её так, что снизу всё болело, и лишь когда уже не мог больше сдерживаться и думать ни о чём другом, тянулся к её телу, лаская его так, как умел.

И впервые за всё время моя девочка не стала меня отталкивать, а наоборот потянулась ко мне. Сама.

А ещё она меня «поцеловала». Прикосновение её нежных губ к моим было таким приятным и разбудило во мне целый ряд воспоминаний, когда вот точно так же я касался кого-то другого. Но я не хотел помнить, кого, я хотел «целовать» её в ответ, раз ей это нравится. Я был готов делать что угодно, лишь бы ей было приятно и хорошо.