Отверженная

– В самом деле, невозможно, – резко сказала Маладола, исподволь предупрежденная о том, что коллега стремится уменьшить престиж ее священной службы. Посему Моров, захваченный недостатком поддержки со стороны союзников врасплох, а также благодаря собственной приватной консультации с Тейсой, опасавшийся, как бы остальные двое не стакнулись меж собой, чтоб оттереть его от власти, был вынужден уступить.

– Н-ну… кхм… да. Я… вижу твою правоту. Думаю, это положение мы сможем в свое время исправить.

– Разумеется, я оценю это по достоинству, – сказала Тейса. – Но даже я не могу не признать, что в данный момент перед нами стоят куда более серьезные вопросы.

Явно обрадованные тем, что на свободе она пока не настаивает, все трое дружно, точно попугаи, закивали, бормоча:

– Разумеется… Несомненно… Однозначно…

– Все мы до сего момента беседовали весьма дипломатически, – продолжала Тейса, пряча улыбку под маской непоколебимой серьезности, – но сейчас давайте говорить начистоту. Если уж мы намерены устроить новый переворот – ибо, как бы грубо ни звучало это слово, именно переворот нам и необходим, – нужно заранее обеспечить полную поддержку со стороны гильдии по завершении переворота. Согласны?

Ответом ей вновь были и «разумеется», и «несомненно», и «однозначно».

– Выходит, нам потребуется власть служб, возглавляемых Триумвиратом, и имя семьи Карлов, которое могу предоставить только я одна. Нам потребуется имеющееся у меня влияние – и давление, которое я могу оказать на низшие семьи. За исключением, разумеется, семьи Моров: уверена, Армин, твоей неоспоримой власти над кузеном Ласло и двоюродной бабкой Эсперансой будет довольно, чтоб убедить их принять нашу сторону, – дипломатично добавила Тейса, в то же время прозрачно намекнув Армину на то, что он – не единственный Моров в городе.

На сей раз и «разумеется», и «несомненно», и «однозначно» понтифику пришлось бормотать одному.

– К несчастью, все наше влияние, все приготовления чиха последнего из Иззетских лудильщиков не будут стоить, если мы четверо, едва добившись успеха, затеем грызню между собой. По-моему, важнее всего общее согласие относительно кандидатуры нового – или новой – главы гильдии, кого бы из нашей партии мы на эту должность сейчас ни выбрали.

Эти слова, как и было задумано, оказались для всех троих неожиданностью. Триумвират разом умолк – ни тебе «разумеется», ни «несомненно», ни «однозначно».

– Позвольте начать с того, что собственную кандидатуру я с рассмотрения снимаю. Все, чего я желаю от участия в сем предприятии – законных, имеющих юридическую силу магических гарантий собственной свободы. Подписанных здесь, в этой комнате, сегодня, сейчас. Полагаю, это требование неразумным счесть невозможно.

Обрадованные тем, что им не придется соперничать с Тейсой Карлов за главенство над гильдией, все трое вновь забубнили:

– Разумеется… Несомненно… Однозначно…

– Я высоко ценю вашу уступку, можете не сомневаться. Документы готовы, они там, на столе.

Тейса щелкнула пальцами. Под властью ее заклинания на стоявшем неподалеку столе сами собой развернулись четыре одинаковых свитка, в то время как четыре одинаковых пера сами собой окунулись в четыре одинаковые чернильницы и выжидающе повисли в воздухе. То был столь же эффектный, сколь и пустопорожний магический вздор, призванный укрепить в великом Триумвирате чувство собственной непревзойденной важности, и вместе с тем дать новый толчок ее игре, ее замыслам.

Что ж, трюк сработал как нельзя лучше.

Джентльмен неизменно хваткий, вампир поднялся и подписал документ первым.

Его примеру, не желая отставать, последовала и ангел.

Моров колебался значительно дольше, и Тейса на миг задумалась: уж не переусердствовала ли с ним. Но вскоре ей сделалось очевидно, что медлительность понтифика куда более связана с усилиями, необходимыми, чтобы подняться с мягкого кресла, чем с какими-либо относящимися к делу сомнениями. Посему Тейса, подавая ему пример, демонстративно оперлась на трость и похромала к своему свитку. Спеша продемонстрировать, насколько в нем больше жизни, чем в юной с виду наследнице семьи Карлов, Моров по-стариковски (так как и был стариком) закряхтел, не без труда поднялся, подошел к столу, подхватил отнюдь не иссохшей рукою перо и расписался.

«Прекрасно. С этим покончено».

– Благодарю вас, – сказала Тейса, как только все четверо снова расселись по местам. – Ну а теперь: кто же из вас троих поведет Орзовов вперед – к новой, не сомневаюсь, великой эпохе правоверного преуспеяния?

Взгляды Триумвирата сделались острыми, смертоносными, точно кинжалы. Тейса настолько успешно заставила каждого проникнуться подозрениями в адрес двоих остальных, что исход был вполне очевиден, однако она решила немного ускорить дело.

– Полноте, друзья мои. В эту самую минуту, пока мы сидим здесь, нашей политикой, людскими ресурсами и капиталами распоряжается временно исполняющий обязанности главы гильдии Врона. Разумеется, мы вполне можем найти хотя бы временное решение вопросов главенства.

И Маладола не замедлила схватить наживку.