Отверженная

– Удивительное, понимаешь, дело! Немногим это удается с первой же попытки. У большинства вообще никогда не выходит. Меня зовут Аретия Шокта, но ты можешь звать Крысой. Меня все так зовут. А я вовсе не против. Крыса. Вроде как мне вот это вот имя очень подходит, понимаешь? Я с Равники, но притом не из мироходцев, а потому то, что я здесь, тоже страсть как удивительно, верно ведь? Меня привела сюда госпожа Кайя, и, если вдуматься, то, думается мне, наверное, я оказалась здесь не просто так? Наверное, тому есть причина. И, может быть, она как раз в тебе, мисс. Может быть. Ты ведь сумела меня разглядеть и услышать, и это, по-моему, добрый знак. Как считаешь, госпожа Кайя, ведь добрый же, верно?

Все взгляды устремились в сторону истребительницы призраков. Казалось, та ошеломлена. Однако она не спеша кивнула, а стоило ей заговорить, Крысе сделалось ясно: все это произвело на нее немалое впечатление:

– Как говорил копьеносец Боруво, «всякий, кому хватает вкуса, чтоб разглядеть нашу Аретию, заслуживает нашего полного уважения».

– Неужто так и сказал? – усомнился Тейо, спускаясь с крыльца.

– Цыц мне тут! – рявкнула Крыса, ткнув его кулаком в плечо.

– Ай. В то же самое место. Всякий раз в то же самое место.

Госпожа Кайя смерила мисс Лилиану суровым взглядом.

– У меня есть вопросы. И если ответы мне не понравятся, вернемся к прежнему уговору. К прежнему замыслу.

– И ты убьешь меня? Так убивай. Допросов я не потерплю.

– Да потерпи уж, – попросила Крыса. – Что в том дурного?

Похоже, крыть мисс Смоляной Локон было нечем. В ответ она полоснула Крысу, а за ней и госпожу Кайю мрачным, гневным взглядом, но после сказала:

– Хорошо. Спрашивай.

– Ты была в Страже.

– Это вопрос?

– Нет. Ты была в Страже, но согласилась встать на сторону дракона. Отчего?

– В его руках оказался договор, согласно которому он завладел моей душой. Отказ в повиновении означал для меня верную смерть.

– Вот видишь? – вмешалась Крыса. – А она все же обратилась против него!

– Тихо, Крыса. Помолчи. Я не шучу, – сказала госпожа Кайя, по-прежнему сверля гневным взглядом мисс Лилиану. – Выходит, ты обменяла жизни других на спасение собственной?

– Выходит, так, – ответила мисс Лилиана, не задумавшись даже на долю секунды. – Хотя…

Вот тут она сделала паузу. А впрочем… нет. Не паузу. Попросту замолчала.

– Хотя?..

– Нет, не хочу искать себе оправданий. Я обменяла жизни других на спасение собственной.

– Хотя?..

Мисс Лилиана потупила взгляд и заговорила, словно бы обращаясь к сырой земле:

– Хотя старалась сдержать… сдержать кровопролитие. Болас настаивал, чтоб я пустила в бой Вековечных. Но я предоставила им как можно меньше свободы воли и как можно меньше командовала, лишь бы не переступить границы повиновения его приказам, так как неподчинение привело бы меня к гибели. И запретила им входить хоть в один дом. Девять Адов, отчего гражданские попросту не отсиделись внутри? Что понесло их на улицы?

– Это правда, – подтвердил Тейо. – В дома Вековечные не входили, и это нам здорово помогло. И ты, Кайя, об этом знаешь.

– Верно, помогло. Но Заклинание Старейшин? Ты знала, что за этим последует?

– Да. Узнала с утра, в тот же день.

– И допустила гибель многих мироходцев…

– Вместо того чтоб погибнуть самой. Разве мы с этим еще не разобрались?

– После того как Заклинание Старейшин было пущено в ход, Вековечные пошли за мироходцами и в дома.

– Так велело им заклинание, не я. Искры влекли Вековечных к себе. Я этого не поощряла, но и не могла… или, скорее, не стала препятствовать.

– Тогда почему же ты выступила против Боласа? Ведь не передумав же? Не по запоздалому велению сердца?

– Откровенно говоря, нет.

За этим последовала еще одна долгая пауза, во время которой госпожа Кайя успела дважды перевести дух. Помолчав, Лилиана подняла взгляд.

– С самого начала дня я выжидала удобной минуты. Думая, что рано ли, поздно – если, конечно, доживу до нужного момента – смогу направить ход битвы в сторону поражения Боласа. Пожалуй, это можно назвать гордыней. Тем самым, о чем нас всегда предупреждал Гидеон. Еще одна его мысль, которой я не воспринимала всерьез. Или, по меньшей мере, с должной серьезностью. Я убедила себя, что, выполняя приказы дракона – убивая по его повелению и выжидая удобного случая, – смогу прожить достаточно долго, чтоб одолеть его.

– Серьезно?

– Так уж я про себя рассуждала. Но больше не делала ничего. Только рассуждала. Искала себе оправданий. И, думаю, в глубине души понимала это с самого начала.

– И что же? Вышло по-твоему? Удобный случай наконец-то представился? После того как Черный Меч разлетелся на части, а Гидеон пал? Это и было твоим «удобным случаем»?

– Нет. В эту минуту я поняла, что удобного случая не настанет. А против дракона обратилась не ради того, чтоб ему помешать или хотя бы положить конец бойне. Я по-прежнему думала только о себе. И обратилась против Боласа, потому что не хотела оставаться у него в рабстве целую вечность. Это казалось хуже даже собственной смерти. Вот я и восстала против него, чтобы погибнуть, хотя бы отчасти…

– Сохранив достоинство? – подсказала Крыса.