Отверженные

То, что Фошлевану казалось неслыханным, для Жана Вальжана было, повторяем, делом простым. Ему приходилось проскальзывать в любые щели. Кто бывал в тюрьме, тот познал искусство уменьшаться соответственно выходу на волю. Заключенный так же неизбежно приходит к попытке бегства, как больной к кризису, который исцеляет его или губит. Исчезновение - это выздоровление. А на что только те решаются, лишь бы выздороветь! Дать себя заколотить в ящик и унести, как тюк с товаром, лежать в такой коробке долгое время, находить воздух там, где его нет, часами сберегать дыхание, уметь задыхаться, не умирая, -вот один из мрачных талантов Жана Вальжана.

Впрочем, эта уловка каторжника - гроб, в который ложится живое существо, была также и уловкой короля. Если верить монаху Остену Кастильхо, то к такому способу, желая в последний раз повидать г-жу Пломб, прибегнул после своего отречения Карл Пятый, чтобы ввести ее в монастырь святого Юста, а затем вывести оттуда.

Придя в себя, Фошлеван воскликнул:

- Но как же вы будете дышать?

- Уж как-нибудь буду.

- В этом ящике! Я только подумаю - и уже задыхаюсь.

- У вас, конечно, найдется буравчик, вы просверлите около моего рта несколько дырочек, а верхнюю доску приколотите не слишком плотно.

- Ладно. Ну, а если вам случится кашлянуть или чихнуть?

- Кто спасается бегством, тот не кашляет и не чихает, -заметил Жан Вальжан и добавил: -Дедушка Фошлеван! Надо на что-нибудь решиться: дать себя захватить здесь или выехать отсюда на погребальных дрогах.

Всем известна повадка кошек останавливаться у приотворенной двери и прохаживаться между ее створок. Кто из нас не говорил кошке: "Да ну, входи же!". Есть люди, которые, попав в неопределенное положение, так же склонны колебаться между двумя решениями, рискуя быть раздавленными судьбой, внезапно закрывающей для них все выходы. Слишком осторожные, при всех их кошачьих свойствах и благодаря им, иногда подвергаются большей опасности, чем смельчаки. Фошлеван был человеком именно такого нерешительного склада. Однако, вопреки его воле, хладнокровие Жана Вальжана покоряло его.

- И правда, другого средства не найдешь, - пробормотал он.

- Одно меня беспокоит: как все это пройдет на кладбище, - заметил Жан Вальжан.

- А вот это меня как раз и не тревожит! - воскликнул Фошлеван. - Если вы уверены, что выберетесь живым из гроба, то я уверен, что вытащу вас из ямы. Тамошний могильщик-пьяница. Это мой приятель, дядюшка Метьен. Старый пропойца. Мертвец у могильщика в яме, а сам могильщик у меня в кармане. Я вам объясню, как все произойдет. На кладбище мы приедем незадолго до сумерек, за три четверти часа до закрытия кладбищенских ворот. Похоронные дроги доедут до могилы. Я пойду следом; это моя обязанность. У меня с собой будут молоток, долото, клещи. Дроги останавливаются, факельщики обвязывают ваш гроб веревкой и спускают в могилу. Священник читает молитву, крестится, брызгает святой водой - и дело с концом. Мы остаемся вдвоем с дядюшкой Метьеном. Повторяю: он мой приятель. Одно из двух: или он уже будет пьян, или он еще не будет пьян. Если он не пьян, то я говорю ему: "Пойдем выпьем по стаканчику, пока не заперли "Спелую айву". Я его увожу, угощаю, - а дядюшку Метьена напоить недолго, он и так-то всегда под мухой, - потом укладываю его под стол, забираю его пропуск на кладбище и возвращаюсь один. Тогда вы уже имеете дело только со мной. Ну, а если он будет уже пьян, то я скажу ему: "Ступай себе, я сам все сделаю". Он уходит, а я вытаскиваю вас из ямы.

Жан Вальжан протянул ему руку, Фошлеван схватил ее с трогательной сердечностью крестьянина.

- Уговорились, дедушка Фошлеван. Все будет хорошо!

"Только бы прошло гладко, - подумал Фошлеван. - А вдруг беда стрясется!"

Глава пятая

БЫТЬ ПЬЯНИЦЕЙ ЕЩЕ НЕ ЗНАЧИТ БЫТЬ БЕССМЕРТНЫМ

На другой день к вечеру немногочисленные прохожие обнажали головы, встретив на Менском бульваре старинные похоронные дроги, украшенные изображениями черепов, берцовых костей и стеклянными слезками. На дорогах стоял гроб под белым покровом, на котором виднелся большой черный крест, напоминавший огромную покойницу со свисающими по обе стороны руками. Сзади следовала нарядная траурная карета, в которой можно было разглядеть священника в облачении и маленького певчего в красной скуфейке. Два факельщика в сером одеянии с черными галунами шли по левую и по правую сторону похоронных дрог. Сзади плелся хромой старик в одежде рабочего. Шествие направлялось к кладбищу Вожирар.

Из кармана рабочего высовывались молоток, долото и клещи.