Ответы непосвященному (I)

— Четвертое – это тело мира Свободы, энергия, которая тождественна энергии нашего раскаяния и осознания, идущая из глубины нашего сердца. Пятое тело – это энергия милосердия. Шестое тело – это энергия логики, это уже мир Умственных форм. Седьмое тело – это энергия мудрости; восьмое – энергия истины. И девятое тело – это энергия, отвечающая за связь Человека с Царством Божиим, то есть с миром Первопричины. Таким образом, у Человека есть физическое тело и восемь тонких тел, которые я только что обозначил. Три высших тела греху не подвластны. Мы уже говорили, что Дух не может болеть, но Дух может спать. Человек сам себе вводит духовную анестезию и начинает медленно засыпать.

— Значит, у грешника эти три высших тела пребывают в спячке?

— Да, они пребывают в спячке, усыпленные дурным выбором Человека.

— Однако существуют разные степени человеческого грехопадения…

— Правильнее сказать – глубины.

— Вероятно, есть грехи более серьезные; есть грехи менее серьезные – вовсе не смертельные. Поясни здесь свою позицию.

— Конечно, грехи могут быть различными по своей тяжести. Однако не будем забывать и о том, что на белых одеждах пятна черные особенно заметны. Мера человеческой ответственности и мера греха определяются уровнем развития Человека. То, что для алкоголика, лежащего под забором, будет почти праведностью, – для праведника будет грехом. То состояние сознания, которое для развратника и чревоугодника будет просветлением и покаянием, для праведника будет низким и тяжелым состоянием сознания и Духа. Чем выше мы восходим, тем с большими искушениями нам предстоит сталкиваться, и с большей ясностью перед нами встает вопрос выбора. Но так или иначе всякий грех – независимо от его тяжести – есть отступление от вселенского закона.

— Выходит, что за один и тот же грех воздаяние у разных людей может быть разное.

— Совершенно верно.

— Что же, если человек находится на низком уровне сознания, то для него и убийство может оказаться не великим грехом?

— Грешить для Человека непростительно вообще. Хотя, конечно, путь к покаянию остаться открытым. Непростительно – поскольку Человек является отражением всех великих и творческих законов Вселенной. Непростителен акт саморазрушения и искажения гармонии. Только варвар кромсает полотно великого художника.

— Варвару это простительно, выходит?

— Сказано: «Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят».

— Кто-то еще говорил: «Осуди грех и прости грешника».

— С тех, которые ведали и все равно творили, спросится намного строже. И тем не менее, есть ряд грехов, которые считаются смертельными. Смертельными – в том смысле, что душа Человека, который совершает эти грехи, начинает разлагаться и умирать еще при его жизни. Такие грехи ведут к полной деструктуризации нервного и психического тока, психического состояния Человека. Они считаются смертельными еще потому, что расплата за них, как правило, – мучительная физическая смерть. Можно перечислить семь смертных грехов: убийство, пьянство, обжорство, разврат, кощунство, гордыня и сребролюбие. За эти грехи с Человека спрашивается семикратно. Они олицетворяют собой все пороки человеческие, собранные воедино. Если рассмотреть каждый из этих грехов, то мы увидим, что они все относятся к различным уровням сознания человеческой души. Так, например, убийство относится к печеночным проявлениям Человека – к проявлению агрессивной силы души. Чревоугодие, проявляя желудочные силы, является стяжательством на грубом уровне. Гордыня искажает дыхание Человека и поэтому она, как правило, ведет к раку легких. Алчность и сребролюбие влекут за собой другие виды воздаяния.

— Сребролюбие имеет отношение к воровству или нет?

— Самое прямое.

— Человек может украсть булку, потому что он голодный. Никакого сребролюбия здесь нет.

— Это не тот грех, который можно причислить к смертельным грехам. Воровство, которое стало смертельным грехом, несомненно, происходит из сребролюбия. А закоренение в грехе неизбежно приводит к разложению души.

— Человек может согрешить раз, другой и – избавиться от своего греха…

— Конечно. Но если Человек думает: «Я согрешу раз, другой, а потом избавлюсь от своего греха» – получается диалог бюргера с Господом.

— Какие грехи можно назвать менее тяжкими?