Отзвук

– А, у Тёминой он бывал чаще? Правильно я понимаю? – Жаров концентрировал разговор на более собранной собеседнице.

– Да, он ведь ещё девочку её опекал. Мои дети тогда уже постарше были. Мне от него подобная помощь не требовалась. Да и не водила я их в театр так часто. Было с кем оставить.

– А, вы не знаете, где он сейчас?

– Понятия не имею. Вы поинтересуйтесь у его коллег. Мы ведь труппа взаимодействие с технарями у нас тудым-сюдым.

– Чтобы найти этих коллег придётся ещё постараться. В нынешнем составе никого с тех времён не сохранилось. Вот список, – Жаров развернул одну из бумаг. – Посмотрите, может кого вспомните из персонала. Творческих работников пропустите и начните вот отсюда.

- Вот он Тёма, – сразу же ткнула пальцем Людмила, – Артём Иванов.

– А, разве не Шнейдер?

– Шнейдер? – выпучила глаза Людмила Георгиевна. – Почему Шнейдер? Я же вам говорю: Артём Иванов.

– А, вот смотрите ниже фамилия Шнейдер, – раздражённо ткнул пальцем уже Лёня.

– Так это Шнайдер Соломон Иванович. Светотехник. Он уже умер.

– Боже, что у вас тут творится, – Жаров занервничал. – Бардак какой-то! Артём Иванов! Шнайдер Иванович! Ладно, пошли дальше.

–Вот этого помню. Толик Швецов. Пренеприятный тип. Грубиян и хам. Работник сцены. Мы репетируем, а он рояль, скажем, передвигает и поливает нас по чём зря. Бездельники, тунеядцы, паразиты на теле народа, гнилая прослойка и всё в том же духе. Представьте ему всё сходило с рук. Начальство его терпело. Он был силён, как бык. Им крепкий работник был важнее раненной души артиста. Сейчас бы его попёрли в два счёта, а тогда «пролетарии всех стран соединяйтесь». Терпели, наверное, чтобы безработицы в стране не было. Хотя если отбросить его лексикон в сторону, парень он был неплохой. Мебель перевезти на любой этаж без проблем. Этого вот припоминаю Барышев, – двигалась она по списку дальше. – Тоже тот ещё экземпляр. Одежда у него была хуже, чем из нынешнего секонд хенда. Специалист: принеси-отодвинь, подмети-подвинься. Кстати, если уж вы Тёминой занимаетесь, то этот типчик был в неё влюблён. Помнишь, Вера. Прямо боготворил её. Когда она на сцене, он спрячется за кулисами и смотрит, смотрит…

– А, она об этом знала?

– Конечно, и ей это ужасно не нравилось. Но не потребуешь же у начальства: увольте этого работника, а то он на меня слишком пристально смотрит. Сторонилась его по максимуму. Так следующий Андрей Тупота. Этого не запомнить нельзя. Генеральский сынок. Его папа к нам в театр устроил, чтобы от какого-то преступления скрыть. Потом в армию спровадил куда подальше. Тоже мне нашёл место для сокрытия мажора уголовника. Под святой алтарь искусства утаил своего отпрыска подонка. У нас лично для него и работу придумали. Надевать и снимать чехлы на кресла в зрительном зале. Сейчас их не применяют, а тогда мебель берегли. Но вот на него Толик Швецов не кричал, что он паразит на теле народа. Потому что водку с ним пил на генеральские шиши.

Людмила Георгиевна разошлась в своих воспоминаниях не на шутку, но на следующем персонаже списка прямо растаяла.

– Вася Щербаков. Васенька. Наш Васенька. Электрик с завода. Он у нас на полставки подрабатывал. Вот уж актёр! Нам не чета. Самородок! Как начнет травить свои байки, заслушаешься. Мы ему проходу не давали. Только завидим: Васенька расскажи что-нибудь весёленькое.

– Лёшенька, не пора ли домой, – в тон разговора толкнула Жарова Гала, к тому времени уже изрядно заскучавшая.

Всё убранство гримерки с подачи Веры она успела изучить и почти зевала.

Пришлось прощаться, но Лёня застолбил у актрис ещё одну встречу на всякий случай. Гала на контакты с такими старым кошёлкам реагировала без лишних ревностных нервов.

На улице Лёня попытался уколоть её, и вместе с тем подчеркнуть свои Наполеоновские способности: вершить несколько дел одновременно и контролировать суть параллельных разговоров, протекающих в одном помещении.

– С Пикертоном то, – спародировал он её, – лоханулась, леди?

– Да знаю я кто такой Пинкертон, – она подчеркнула своё правильное произношение сложной фамилии иностранного сыщика, проговорив её по слогам. – Ты что не заметил, главную суть её вопроса неприятную для меня в тот момент? Чем ты сейчас занимаешься? – продекламировала она. – Вот и пришлось дурочку включать.

Жаров был сражён. Вот за эту непредсказуемость он вероятно её и любит.

Чт. На следующее утро Бирюков опять узрел Жарова на остановке. От раздражения даже из автомобиля не стал выходить.

– Ну? – спросил почти с угрозой после приветственного кивка головой.

– Генерала нужно одного найти. Вернее, его сынка.

– Кто?

– Фамилия у него чисто генеральская – Тупота.

Бирюков отреагировал молниеносно.

– Знаешь часть, которую у нас ликвидировали два года назад. Так он нею командовал, а теперь там какие-то склады приватизировал. В аренду их собирается сдавать. А каким он боком к нашему делу? Думаешь оружие попало в руки стрелку с его помощью?

– Типа того. Сынок его работал в театре разнорабочим. По слухам, папашка упрятал его туда, чтобы скрыть от преследования за некие правонарушения.