Отзвуки времени

На несколько мгновений она прислонилась спиной к стене, позволяя себе краткий отдых. Приближались ноябрьские праздники, и в сумке лежала целая пачка поздравительных открыток. То, что люди продолжают посылать открытки, да ещё и поздравлять друг друга с исчезнувшими праздниками, явилось для неё маленьким открытием. Даже подумалось — а не послать ли открытку родителям, например, к Новому году? Попросить обоих детей подписаться под поздравлением и нарисовать сердечки или смешную рожицу, как делалось в докомпьютерную эпоху.

То-то будет радости! Не секрет, что электронные формы коммуникации сжирают теплоту общения и безликий смайлик никогда не сравнится с наивной калякой-малякой, пририсованной детской ручкой, да и телефонные звонки не могут составить конкуренцию кусочку бумаги, что можно в любую секунду достать и прижать к сердцу.

При свете тусклой лампочки Рита начала раскладывать корреспонденцию по ящикам, изрядно забитым пёстрыми рекламными бланками.

И всё же что-то не давало покоя, будоражило сознание, как бывает, когда стараешься вспомнить хорошо известное, но забытое.

Письмо из Пенсионного фонда не влезало в ящик. Высвобождая место, Рита вытащила за уголок рекламу из магазина с фотографией банки варенья, опоясанной по кругу надписью «Малина».

«Малина, малина, Лина! — мелькнуло вдруг в памяти. Точно, Лина! Там за трансформаторной будкой стояла Лина и смотрела на неё, — поняла Рита. — Но почему она не в школе? Опять убежала?»

Оставшуюся почту Рита разложила со скоростью сортировочного автомата и стала листать записную книжку в телефоне: Фриц Иванович, Лена, Вика, сантехник Коля, парикмахерская, поликлиника, школа… Рита закусила губу — неужели стёрла? Нет. Вот, есть!

Она нажала кнопку вызова.

* * *

Когда телефон заиграл мелодию вальса Штрауса, Светлана недовольно поморщилась. Она только что вернулась из банка и едва успела сделать глоток кофе — конечно эспрессо и конечно без сливок.

Рядом с чашкой кофе на подносе стоял стакан с ледяной водой, в которой плавала долька лимона.

— Алло?

Откинувшись в кресле, Светлана сняла туфли на высоком каблуке и положила ноги на стол, что позволяла себе делать, когда была абсолютно уверена в безопасности. Секретарша знает, что беспокоить начальницу во время отдыха — себе дороже.

— Светлана? Добрый день. Это Маргарита. Помните, няня Лины?

Ещё бы не помнить!

О чём бы она ни спросила, кофейный перерыв был жестоко испорчен. Светлана Кирилловна поставила чашку на поднос и с досадой в голосе произнесла:

— Конечно, помню.

Продолжать фразу и подталкивать разговор она не намеревалась, давая понять, что не расположена к беседе. Сколько раз ругала себя, что отвечает на звонки, не глядя на монитор. Надо будет, наконец, очистить карту памяти и занести нежелательные номера в игнор, чтобы не беспокоили. Запустить бы в эту Риту стаканом с водой, как в секретаршу, и закрыть вопрос раз и навсегда.

— Светлана, я сейчас нахожусь недалеко от вашего дома, и мне кажется, что я видела на улице Лину.

— Если кажется, то надо креститься, — сухо заметила Светлана. — Если у вас всё, то давайте на этом распрощаемся.

Кофе хотелось неимоверно. Она втянула в себя терпкий аромат, уже зная, что не сможет им насладиться. Дальше навалится тоска вперемешку со слезами, а потом придётся принимать таблетку от головной боли и пытаться справиться с нервами. Светлана бросила взгляд на зеркало, где отражалась её рука с новенькими часами. Неровный блеск сапфирового стекла указывал на лёгкую дрожь руки с зажатым телефоном.

— Послушайте, — не собиралась сдаваться Рита, — сейчас одиннадцать утра, Лина должна быть в школе, а вы сами говорили, что она часто убегает. Вот я и подумала, что вам надо сообщить.

Прежде чем ответить, Светлана потянулась к стакану с водой и ощутила на губах лёгкий вкус лимона.

— Повторяю — данный вопрос меня больше не занимает. Мне безразлично, где находится эта девочка.

Она знала, какая дальше последует реплика, и была к ней готова, поэтому, едва в трубке раздалось возмущённое: «Светлана, как вы можете так говорить, ведь Лина ваша дочь!» — устало сказала:

— Дело в том, что Лина чужой ребёнок. Я удочерила её, когда ей исполнился год. Я не могу иметь детей.

Ошеломлённое молчание на другом конце провода ударило в уши. Светлана криво усмехнулась: «Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, но не собираюсь выбрасывать свою жизнь на помойку из-за того, что не справилась с управлением, как говорится в сводках ГАИ. Когда автомобиль становится опасен для жизни, его отдают в руки мастера».

— До свидания, больше мне не звоните.

Палец уже нажимал на отбой, когда в трубке раздался резкий вскрик:

— Светлана, подождите! Скажите мне, где Лина?

Вот пристала! Светлана с трудом подавила раздражение, но всё же ответила:

— Я вернула её обратно в детский дом. Педагоги лучше знают, как воспитывать трудных подростков.

— Не понимаю, — раздалось в трубке после долгой паузы.

Светлана Кирилловна взорвалась: