Отзвуки времени

Рита видела, что её слова дошли до Гали и дочка не сдаётся из чистого упрямства. Но, ничего, главное — она добрая девочка. А Лина… Рита рассеянно посмотрела на письменный стол, где стояла тарелка из-под творога и валялась чайная ложка, и подумала, что надо сказать Роме, чтобы ел на кухне.

* * *

Точно такая же чайная ложка лежала в рюкзаке Лины.

Прошлой зимой по заданию Великого Гоблина она украла её в квартире Маргариты Ильиничны. Ложка Лину не интересовала, но выбросить почему-то рука не поднималась, и она засунула её в карман рюкзака рядом с китайским фонариком и блоком жвачки.

Когда мама сказала, что сдаст её в детский дом, рюкзачок висел за спиной. Разом скинув его на пол, Лина закричала:

— Не имеешь права! Учительница говорила, что родители обязаны заботиться о детях. А если станешь меня наказывать, то я на тебя в социальную службу пожалуюсь. Нам в школе продиктовали телефон!

Ожидая ответа, она зло сощурила глаза, с торжеством предвкушая, что мама, как обычно, развернётся и молча уйдёт в спальню. Но мама резко пожала плечами:

— Звони. Тогда окажешься в детском доме не завтра, а прямо сейчас.

— Ну и пожалуйста! Я всё равно оттуда убегу и буду жить там, где хочу. Я вас всех ненавижу!

Известие про детский дом обрушилась на голову ледяным шквалом, обжигая тело тысячами точек острой боли. Живот закрутило тугим узлом, и захотелось в туалет. Прежде мама много раз грозилась выгнать её из дома, но тогда Лина не придавала её словам значение, а сейчас с ужасающей отчётливостью поняла: на этот раз мама не шутит.

Мама стояла в дверях с таким бледным лицом, что ярко накрашенные губы казались чёрными. Нервничая, она стиснула полотенце, но руки вытереть забыла, и вода с пальцев капала на пол.

Лина кричала, топала ногами, грозила кулаком, а сердце билось часто-часто, словно в грудной клетке прыгал шарик-раскидайчик на резиночке, и руки дрожали, чего не случалось, даже когда она поджигала занавеску или перебегала дорогу перед машинами.

Ночью Лине стало так страшно, что она стащила одеяло и забилась под кровать, где у стены скопились клубки пыли и несколько конфетных бумажек. Здесь, в тихой темноте, было тепло и уютно. Ночник на письменном столе розовым лучом рисовал на полу тонкую дорожку, похожую на летящую стрелу. Луч утыкался в кукольный домик размером чуть ли не с саму Лину. Мама купила его на окончание детского сада, и Лина сразу же ухитрилась переломать половину кукольной мебели и растерять всю посудку. Ещё неделю назад Лине хотелось вынести домик на помойку, чтобы освободить стенку для плакатов. Но сейчас она ужасалась, что не может забрать его с собой навсегда. Если выползти наружу и сходить на кухню, то можно взять из холодильника что-нибудь вкусное, например шоколадный йогурт. Интересно, в детском доме дают йогурт?

Закусив губу, она старалась не заплакать, хотя слёзы упрямо закипали на ресницах и потоками текли по щекам. Подтянув коленки к лицу, она свернулась в комочек и внезапно вспомнила, как Маргарита Ильинична однажды погладила её по спине и назвала зайкой. Интересно, Маргарита сдала бы в детский дом Галю с Ромой? Нет, никогда! На этот вопрос имелся единственный ответ: ни-ког-да!

Она вспомнила, как однажды Маргарита Ильинична была больна или очень расстроена. Со скомканным лицом она сидела, опустив плечи, и смотрела в одну точку на полу.

Лине даже показалось, что она сейчас заплачет. Но едва Рома позвал: «Мамочка», как Маргарита Ильинична подняла голову и улыбнулась светло и ясно, словно бы солнышко выглянуло из-за тучки.

Даже если бы она, Лина, сто раз назвала свою маму мамочкой, то та бы и бровью не повела, и волосы бы не ерошила, и не брала на колени, смеясь, что длинные ноги уже свешиваются до полу и что она скоро вымахает ростом с телебашню.

Лина перевернулась на живот, достала телефон и вошла в Игру. Отныне её семья только там.

— Привет! Я решила бросить мать и уйти из дома. Надоело! Буду жить одна. Хи-хи-хи.

— Круто, круто, круто! Вау! — защёлкали по экрану сообщения от игроков, и Лина немедленно повеселела. В конце концов, какая разница, где есть и спать. Главное, чтоб в детском доме был Интернет и вай-фай!

* * *

Оказывается, отвыкнуть от города можно за одно короткое лето и длинную осень. Здания вдоль широких проспектов показались Никите слишком высокими, небо слишком тусклым, а воздух тяжёлым и дымным. Затормозив на светофоре, он остановил взгляд на высокой красотке в облегающих джинсах и пёстром полупальто. Загорелая кожа ног, проглядывающая в прорехах на коленках, цветом соперничала с молочным шоколадом. Заметив его взгляд, девушка медленно повела плечом и зазывно улыбнулась. Никита ухмыльнулся. Он знал, что со своей необычной причёской, да ещё на дорогой машине, выглядит интересно, но с недавнего времени знакомство с девушками, даже самыми красивыми, перестало входить в его планы. Возможно, длинноногие, стройные, соблазнительные, женщины и привлекли бы к себе его внимание, если бы в мыслях постоянно не жила одна упрямица с тихим голосом и двумя детьми.