Overlord. Том 2. Тёмный воин

Повозка двигалась в центре. Поводья, разумеется, держал Нфирия. Впереди шагал рейнджер Лукрут, по левую сторону — воин Петер, по правую — друид Дайн и заклинатель Нинья, а замыкали группу Айнз и Нарберал.

Территория вплоть до леса неплохо просматривалась, так что поводов для беспокойства не находилось, и всё же тут Петер со значением обратился к Момону:

— Вот теперь мы подобрались к довольно опасному месту. Нам едва ли попадутся монстры, которых мы не сможем одолеть, но всё же, пожалуйста, будьте начеку.

— Как скажете, — кивнул в ответ Айнз и задумался.

В игре то, каких монстров можно встретить, целиком зависело от текущей локации. Но в жизни, разумеется, всё было не так, и один бог знал, кто мог повстречаться им на пути. Недавний бой в Карне и сведения, полученные от захваченных воинов «Солнечного писания», уверили Айнза в собственной силе, но то была сила заклинателя. Сейчас же, пока на нём были созданные заклятьем доспехи, почти все заклинания оставались недоступными.

Вопрос в том, насколько хорошо он сможет сражаться на передовой, оставшись без своего главного преимущества? Тем более миссия Айнза состояла в охране нанимателя, и, чтобы её выполнить, ему требовалось не одолеть врагов, а проследить, чтобы Нфирия не пострадал, — это лишь усиливало беспокойство. В худшем случае он сбросил бы доспехи и отбился от врага заклинаниями, но тогда пришлось бы или убить свидетелей из его группы, или переписать им память, чего делать он вовсе не желал, расценивая это как лишние хлопоты.

Айнз повернул голову и сделал знак Нарберал. Та поняла и кивнула в ответ. Если дело примет серьёзный оборот, служанка пустит в ход не только заклинания третьего уровня, но и более мощные, вплоть до пятого. Если этого хватит — отлично. А если нет, Айнз сбросит доспехи и разойдётся по-настоящему.

Заметив, как пара обменялась взглядами (хоть Айнз и скрывал лицо под закрытым шлемом), и, вероятно, уже сделав какой-то вывод, к ним обратился Лукрут в своём привычном шутовском стиле:

— Да не волнуйтесь! Было бы о чём беспокоиться! Опасаться стоит разве что налёта, да и он не застанет вас врасплох, пока я — ваши глаза и уши. Скажи-ка, Набэ, ну разве я не молодчина?

Юноша принял бравый вид, но та лишь усмехнулась:

— Момон, можно я прихлопну это насекомое?

— Такие холодные слова! Но мне нравится! — парировал Лукрут.

Подняв вверх большой палец, он оглянулся на товарищей, словно ища одобрения, но те ответили лишь натянутыми улыбками, а кровожадную реплику Нарберал, похоже, оставили без внимания. Наверное, они сочли, что девушка презирает не всех людей сразу, а только этого приставучего парня.

Понимание того, что Нарберал просила разрешения не в переносном смысле, а в самом что ни на есть буквальном, заставило Айнза почувствовать боль в несуществующем желудке. Ответив отказом, он про себя добавил, что на людях ей следует держать себя в руках, и тут к нему обратился Нфирия, по-своему истолковав его реакцию.

— Нам не о чем волноваться. Оставшийся путь до Карне проходит по территории могущественного волшебного зверя — Мудрого Короля Леса. Едва ли кто-то из монстров посмеет тут бродить.

— В самом деле?

Айнз припомнил слова, услышанные в деревне. Мудрый Король Леса — чудовищно сильный волшебный зверь, которому подвластна даже магия. Он обитал глубоко в чаще, так что достоверной информации о нём практически не имелось: только легенды, передаваемые с давних времён, по одной из которых он выглядел как отливающий серебром зверь со змеиным хвостом и четырьмя лапами.

С этим «королём» стоило встретиться. Не обязательно принимать на веру все россказни о нём, но если он и правда долго живёт на свете, то может обладать поразительными знаниями, ведь не зря его называют Мудрым Королём Леса. Такого зверя лучше брать живьём, ведь он может сослужить добрую службу Назарику.

Айнз погрузился в раздумья, пытаясь представить себе этого зверя.

«Что приходит на ум при словах “мудрый король леса”? Пожалуй, тот вымерший вид обезьян. Как же их звали?.. А, орангутанги! Их ещё называли “лесными людьми”. Но разве они мудрецы? И откуда змеиный хвост? Встречались ли мне такие монстры?»

Припоминая, видел ли он в «Иггдрасиле» что-то похожее, Айнз вдруг почувствовал, что его осенило:

«Нуэ! Японская химера! Лицо обезьяны, тело енота, лапы тигра, а на хвосте — змея! Не знаю, из “Иггдрасиля” ли этот монстр, но если сюда можно призывать ангелов, то почему бы тут не быть и ему?»

Пока Айнз припоминал характеристики нуэ из игры, Лукрут снова принялся подлизываться к Нарберал:

— Скажи, милая Набэ, может, ты станешь приветливей, когда я безупречно справлюсь с заданием?

Та в ответ лишь недовольно цокнула языком. Лукрут всем своим видом показывал, что расстроен этим до глубины души, но никто не торопился его утешать. Видимо, их уже воспринимали как сложившийся комедийный дуэт. Так, за его болтовнёй отряд двигался вперёд под обжигающими спины лучами высоко стоящего солнца. Кожаные сапоги пропитались соком раздавленной травы и теперь издавали резкий запах.