Овод

Down the chancel steps and all along the nave he passed; under the gallery where the organ pealed and thundered; under the lifted curtains that were so red--so fearfully red; and out into the glaring street, where the blood-red roses lay and withered, crushed into the red carpet by the passing of many feet.	Он спустился на середину собора, прошел под хорами, откуда неслись торжественные раскаты органа, потом под занавесью у входа - такой нестерпимо красной! - и ступил на сверкающую в лучах солнца улицу. На красном ковре под его ногами лежали растоптанные кроваво-красные розы.
A moment's pause at the door, while the lay officials came forward to replace the canopy-bearers; then the procession moved on again, and he with it, his hands clasping the Eucharistic sun, and the voices of the choristers swelling and dying around him, with the rhythmical swaying of censers and the rolling tramp of feet.	Минутная остановка в дверях - представители светской власти сменили прислужников у балдахина, - и процессия снова двинулась, и он тоже идет вперед, сжимая в руках ковчег со святыми дарами.
"Verbum caro, panem verum, Verbo carnem efficit; Sitque sanguis Christi merum—"	Г олоса певчих то широко разливаются, то замирают, и в такт пению - покачивание кадил, в такт пению - мерная людская поступь.
Always blood and always blood!	Кровь, всюду кровь!
The carpet stretched before him like a red river; the roses lay like blood splashed on the stones— Oh, God!	Ковер - точно красная река, розы на камнях -точно пятна разбрызганной крови!.. Боже милосердный!
Is all Thine earth grown red, and all Thy heaven?	Неужто небо твое и твоя земля залиты кровью?
Ah, what is it to Thee, Thou mighty God— Thou, whose very lips are smeared with blood!	Не что тебе до этого-тебе, чьи губы обагрены ею!
"Tantum ergo Sacramentum, Veneremur cernui." He looked through the crystal shield at the Eucharist.	Он взглянул на причастие за хрустальной стенкой ковчега.
What was that oozing from the wafer-- dripping down between the points of the golden sun--down on to his white robe?	Что это стекает с облатки между золотыми лучами и медленно каплет на его белое облачение?
What had he seen dripping down--dripping from a lifted hand?	Вот так же капало с приподнятой руки... он видел сам.
The grass in the courtyard was trampled and red,--all red,--there was so much blood.	Трава на крепостном дворе была помятая и красная... вся красная... так много было крови.
It was trickling down the cheek, and dripping from the pierced right hand, and gushing in a hot red torrent from the wounded side.	Она стекала с лица, капала из простреленной правой руки, хлестала горячим красным потоком из раны в боку.
Even a lock of the hair was dabbled in it,--the hair that lay all wet and matted on the forehead--ah, that was the death-sweat; it came from the horrible pain.	Даже прядь волос была смочена кровью... да, волосы лежали на лбу мокрые и спутанные... Это предсмертный пот выступил от непереносимой боли.
The voices of the choristers rose higher, triumphantly:	Торжественное пение разливалось волной:
"Genitori, genitoque, Laus et jubilatio, Salus, honor, virtus quoque, Sit et benedictio."	Genitori, genitoque, Laus et jubilatio, Salus, honor, virtus quoque, Sit et benedictio![101]
Oh, that is more than any patience can endure!	Нет сил это вынести!
God, Who sittest on the brazen heavens enthroned, and smilest with bloody lips, looking down upon agony and death, is it not enough?	Боже! Ты взираешь с небес на земные мучения и улыбаешься окровавленными губами. Неужели тебе этого мало?