Овод

"What did you say?"	- Что вы сказали?
"Are you quite sure the procession will not be too much for you?	- Может быть, вам лучше не участвовать в процессии?
The sun is very hot."	Солнце жжет немилосердно.
"What does the sun matter?"	- Что мне до солнца!
Montanelli spoke in a cold, measured voice, and the priest again fancied that he must have given offence.	Монтанелли проговорил это холодно, и священнику снова показалось, что он недоволен им.
"Forgive me, Your Eminence.	- Простите, ваше преосвященство.
I thought you seemed unwell."	Я думал, вы нездоровы.
Montanelli rose without answering. He paused a moment on the upper step of the throne, and asked in the same measured way:	Монтанелли поднялся, не удостоив его ответом, и проговорил все так же медленно:
"What is that?"	- Что это?
The long train of his mantle swept down over the steps and lay spread out on the chancel-floor, and he was pointing to a fiery stain on the white satin.	Край его мантии лежал на ступеньках, и он показывал на огненное пятно на белом атласе.
"It's only the sunlight shining through a coloured window, Your Eminence."	- Это солнечный луч светит сквозь цветное стекло, ваше преосвященство.
"The sunlight?	- Солнечный луч?
Is it so red?"	Такой красный?
He descended the steps, and knelt before the altar, swinging the censer slowly to and fro.	Он сошел со ступенек и опустился на колени перед престолом, медленно размахивая кадилом.
As he handed it back, the chequered sunlight fell on his bared head and wide, uplifted eyes, and cast a crimson glow across the white veil that his ministers were folding round him.	Потом протянул его дьякону. Солнце легло цветными пятнами на обнаженную голову Монтанелли, ударило в широко открытые, обращенные вверх глаза и осветило багряным блеском белую мантию, складки которой расправляли священники.
He took from the deacon the sacred golden sun; and stood up, as choir and organ burst into a peal of triumphal melody.	Дьякон подал ему золотой ковчег, и он поднялся с колен под торжественную мелодию хора и органа.
"Pange, lingua, g]oriosi Corporis mysterium, Sanguinisque pretiosi Quem in mundi pretium, Fructus ventris generosi Rex effudit gentium." The bearers came slowly forward, and raised the silken canopy over his head, while the deacons of honour stepped to their places at his right and left and drew back the long folds of the mantle.	Прислужники медленно подошли к нему с шелковым балдахином; дьяконы стали справа и слева и откинули назад длинные складки его мантии.
As the acolytes stooped to lift his robe from the chancel-floor, the lay fraternities heading the procession started to pace down the nave in stately double file, with lighted candles held to left and right.	И когда служки подняли ее, мирские общины, возглавляющие процессию, вышли на середину собора и двинулись вперед.