Овсянка, мэм!

Патрик прищурился, совсем как кот при виде оставленной без присмотра сметаны.

– Позволь я угощу тебя обедом.

– Мэри уже обещала сегодняшний вечер мне, – вмешался Чарльз.

– Тогда ленч? – легко согласился Патрик. – Джентльмены, надеюсь, мы еще увидимся.

Я сделала вид, что не услышала скрежета зубов Чарльза и негромкого «Дружище, не кипятись!» инспектора…

– Кто из них? – осведомился Патрик, едва автомобиль вырулил на шоссе.

– Не понимаю, о чем ты, – ответила я сухо.

– Да брось. – Он тряхнул рыжей гривой. – Они оба готовы были меня растерзать.

– Глупости! – отрезала я.

– Уж поверь. – Оборотень выразительно почесал нос. – В таких вещах я не ошибаюсь.

Я вовсе не собиралась поддерживать скользкую тему.

– Зачем ты приехал, Патрик?

– Разве я не могу проведать старую подругу?

– Впервые за три года? Брось, Патрик. Выкладывай начистоту.

– Вообще-то я навещал маму. – Скулы Патрика чуть покраснели. – И прочитал в газетах об убийстве.

Почтенная миссис Галлахер даже в преклонном возрасте вполне могла надрать непутевому сынуле уши. Патрик нежно любил свою грозную мамочку и старался ее не огорчать. Зачастую, увы, чисто по-кошачьи: «Чего ты не знаешь, то тебя не опечалит». Зато когда до миссис Галлахер доходили отголоски разговоров об очередном – всегда крайне опасном – приключении сына, тому оставалось лишь поджимать хвост. С его покойным отцом, от которого Патрик и унаследовал пару капель крови темных фэйри, а вместе с ними и звериную ипостась, миссис Галлахер тоже когда-то управлялась играючи.

Отчасти поэтому он никогда не помышлял о романе со мной. Маме бы это не понравилось!

– И решил заглянуть ко мне? Ностальгия одолела?

– Решил предупредить, – посерьезнел Патрик, глядя на меня искоса. Теперь зеленые глаза были серьезны. – Уильям напал на след.

– Вот неймется ему! – сказала я в сердцах.

– Ты натянула ему нос, – напомнил Патрик, ухмыляясь. – До тебя это никому не удавалось.

Настроение мгновенно испортилось. И чтобы не портить его еще больше, я вновь сменила тему:

– Кстати, что скажешь о профессоре Фаулере? Вы ведь знакомы?

– Лично – нет… Только не говори, что он тоже за тобой приударил!

Я поморщилась. Патрик неисправим.

– Не за мной – за моей племянницей.

Он громко присвистнул.

– Той самой?

– У меня одна племянница. Не томи! Судя по тому, как ты увиливаешь, дело нечисто?

– Не то чтобы… – Патрик побарабанил пальцами по рулю. – Репутация у него безупречная. Правда, в личной жизни бедняге не везет. Или везет, тут как посмотреть.

– Ты о чем? – нахмурилась я.

– Поговаривают, он несколько раз собирался жениться, но свадьба так и не состоялась.

– Почему?

– Без понятия. Упоминали даже проклятие, но я не особо интересовался.

– Профессор Фаулер тебе не нравится, – поняла я.

А ведь чутье у Патрика кошачье…

Когда Патрик высадил меня у ворот, расцеловал в обе щеки и умчался, несчастный Джоунс окончательно уверился, что мир сошел с ума.

– И что они все в ней находят? – проворчал он, качая головой. – Ведь ни кожи ни рожи!

Я помахала ему на ходу и ускорила шаг. Нужно успеть привести себя в порядок и переодеться…

Чарльз прикатил загодя.

– Мэри, это вам. – Он вручил мне коробку очень дорогих конфет и букет роз.

Я поморщилась про себя – не люблю срезанные цветы. Ладно, пущу на черенки.

– Благодарю. Едем?

– Мэри, – сказал Чарльз очень тихо и шагнул ко мне. – Вы на меня сердитесь?

В пустом холле мы были одни. Роуз еще не вернулась, леди Присцилла отправилась на кладбище, Сисси возилась с постелями, а кухарка ушла пораньше, раз обедать никто не будет.

– Что вы, как я могу?

– Сердитесь. – Он вздохнул и пригладил волосы рукой. – Признаю, я вел себя невежливо. Я ревновал.

Искренность Чарльза меня обезоружила.

– Для этого нет оснований. Патрик просто друг.

Чарльз улыбнулся, из черных глаз пропало затаенное напряжение.

– Тогда я намерен вас похитить. Сразу говорю, что отпущу только за выкуп.

– Какой же?

Взгляд Чарльза остановился на моих губах, но вслух он сказал:

– Вы потанцуете со мной. Пять танцев, не меньше!

Я рассмеялась. Давно на душе у меня не было так легко.

– Ваша взяла! Едем…

Обед был восхитителен. Чарльз повез меня далеко, в шикарный ресторан на побережье. Мы ели устрицы, пили шампанское, болтали о ерунде. А после танцевали, и я позволила себе расслабиться.

– Знаете, моя дорогая, – шепнул мне Чарльз, когда последняя песня угасла в ночном воздухе. – Для старой девы вы преступно хорошо танцуете!

– Тетя! – Звонкий голос Роуз вырвал меня из приятного сна, в котором я парила над морем. – Неужели ты еще спишь? Посмотри, какой прекрасный день!

Она рывком раздвинула шторы, отчего я застонала и прикрыла глаза рукой. Как невыносима по утрам чужая бодрость! Особенно если накануне вы легли спать за полночь и уже давно не так юны, чтобы это прошло безнаказанно.

– Дорогая, ты не могла бы зайти попозже? Часа через два.

– Уже начало десятого, – возмутилась племянница. – Вставай скорее, через полчаса леди Присцилла ждет нас к завтраку.

Пришлось покориться. Позднее возвращение домой – в будний день! – конечно, не извиняло опоздания на работу.