Овсянка, мэм!

– Мэри, послушайте. – Он сжал мои плечи. – Ареста не избежать, но я сделаю все, чтобы ее вскоре освободили. Я не должен вам об этом говорить, но…

Теперь мы были по разные стороны баррикад, но почему-то мне хотелось прижаться к нему еще крепче. Глупо, правда?

– Но – что?

Этан посмотрел мне в глаза.

– Леди Хэлкетт-Хьюз давно знала о романе сына с медсестрой. У них произошел скандал.

Я молчала, и он продолжил со вздохом:

– Давайте реально смотреть на вещи. Двадцать шестого февраля леди Хэлкетт-Хьюз пришла к мисс Карпентер домой и потребовала оставить ее мальчика в покое. Это цитата – квартирная хозяйка подслушивала. Мисс Карпентер ответила, что любит Родерика и никому не позволит встать у них на пути.

– Тогда она еще работала в госпитале?

– Да.

Значит, главный аргумент защиты – что у Роуз не было мотива запасаться ядом – отпадает? Все один к одному!

Я не знала, что возразить, и сделала ход конем – задала неудобный вопрос:

– Кстати, зачем вы пробрались ко мне в спальню?

Этан покраснел и сознался:

– Вообще-то я хотел поговорить. Бросал камушки в окно, но вы не отзывались. Вот и пришлось… Кхм.

Мог бы подождать до утра. Хотя, отложи Этан разговор, я была бы мертва. Так что не мне его упрекать.

– Спасибо, что спасли меня, – сказала я, запрокинув голову.

Вместо ответа он меня поцеловал.

– Простите, сэр! – Почтительный голос констебля Догсли разрушил хрупкое очарование момента. – Вы приказали срочно доложить.

– Да, конечно, – с досадой пробормотал Этан, отстраняясь. – Слушаю вас, Догсли.

Констебль старательно смотрел в сторону.

– Остальные камины в доме потушены, сэр.

– А заслонки?

– Все перекрыты. Наверное, служанка забыла. Несчастный случай, сэр.

– Несчастный случай, – повторил Этан задумчиво. – Похоже на то. Летом редко топят камины, было бы странно на это рассчитывать.

Я передернулась – от близости смерти было не по себе – и добавила:

– Да и кому я могла помешать?

Если у Этана и были какие-то соображения на этот счет, то высказать их он не успел.

– Кхе-кхе! – громко обозначила свое присутствие вышедшая на крыльцо леди Присцилла.

Поверх халата на ней была пуховая шаль, волосы накручены на папильотки, а в руке – внушительных размеров револьвер.

Из-за плеча хозяйки робко выглядывала Сисси с кочергой наперевес.

– Что здесь происходит? – осведомилась хозяйка дома, убедившись, что все внимание приковано к ней. – Если побег, то не буду мешать.

– Увы, нет! – вырвалось у Этана.

Глаза леди Присциллы весело заблестели.

– Несчастный случай, мэм! – отрапортовал констебль Догсли, не дожидаясь реакции начальства.

На то он и оборотень, чтобы знать, кто в стае вожак.

– Каминную заслонку открыть забыли, – добавил инспектор, прижав меня к себе. – Мисс Райт едва не угорела.

Звонкое «бздынь» было нам ответом. Это Сисси выронила кочергу.

– Я все открыла! Клянусь!

– Милая, тебя никто не винит, – вздохнула леди Присцилла, обменявшись взглядом с инспектором. – Все обошлось, и слава богу. Надо наконец купить электрические обогреватели.

Она убрала револьвер, и я вздохнула с облегчением.

– Кто был сегодня в доме, кроме домочадцев и слуг? – осведомился инспектор, очевидно, для очистки совести.

– Мистер Гилмор и доктор Пэйн утром, а вечером – профессор Фаулер с сестрой, – всхлипнув, доложила дрожащая Сисси.

– Кстати, чья была идея затопить камин?

– Моя, – созналась леди Присцилла. – Потому что Мэри вымокла и продрогла. Но вы, конечно, вольны искать в этом коварный умысел.

Инспектор хмыкнул.

– Пожелай вы убить мисс Райт, могли бы обставить все с большим изяществом. К тому же какой у вас мотив? Я бы скорее поверил в проделки Джоунса.

– Для Джоунса это слишком хитроумно, – заметила я. – Он бы просто тюкнул меня лопатой по затылку.

– Или подсыпал в чай цианида, – кивнула леди Присцилла. – Прошлым летом травили ос, в банке еще много осталось. Кстати, а почему мы мокнем на улице?

Мы с Этаном переглянулись. И впрямь. Романтика, будь она неладна!

Предоставив ему объясняться с леди Присциллой, я сбежала переодеваться. Благо констебль заверил, что в комнате уже можно находиться без опаски.

Я не без внутренней дрожи поднялась по лестнице. Пол холодил босые ноги. Голова еще немного кружилась, так что пришлось держаться за перила.

В комнате гулял сквозняк. Окна и двери нараспашку. Камин давно потух, решетка щедро усыпана золой. Я шагнула вперед, старательно отводя глаза от его темного зева, и обо что-то споткнулась. Выругалась, с трудом удержав равновесие, и потерла ушибленную щиколотку. Раньше чемодан стоял у подоконника, должно быть, инспектор сдвинул. Потертый, кожа местами потрескалась, кривоватые инициалы «М. Р.» совсем поблекли и перекосились.

Я похлопала его по боку, как верного коня. Скоро опять в дорогу.

Будить Роуз мы не стали, как и обсуждать грядущий арест. Этан дал понять, что отступить он не вправе, хотя долг его тяготит. Приказ суперинтенданта, ничего не попишешь. Что оставалось делать? Устроить Роуз побег? Это было бы признанием вины.