Овца в волчьей шкуре (СИ)

— К сожалению, та лаборатория уничтожена, и это все, что у меня осталось. Улика маленькая, но весомая. Барашкис забрала кейс, в котором хранился пистолет и ампулы для зарядки препарата. Я знаю, где лежат остатки препарата, но они остались в музее, в надежном месте. Когда мы найдем Ника и сможем как-то донести это видео в массы — мы сможем низвергнуть Барашкис.

Джуди замолчала, так как побоялась, что и так наговорила слишком много. Мистер Биг положил голову на лапку и уставился на какую-то точку пола. Его следующие слова были произнесены медленно, но внятно:

— Ник в свое время сильно подставил меня, когда продал мне тот ковер, но он все равно член моей семьи, а я не бросаю своих. Пусть пока этот волк остается здесь на одну ночь. Я решу, можно ли ему здесь оставаться на больший срок. Я не обещаю, что смогу гарантированно помочь в вызволении Ника — мы пока даже не знаем, где он. Я подключу своих информаторов, и мы попробуем это выяснить. Барашкис зашла слишком далеко в своих амбициях. А теперь уходи, Джуди Хоппс, пока я не передумал. Карло, покажи гостю его комнату.

Левый медведь собрался было взять волка за плечо, но тот протянул Джуди флешку вместе с ключами:

— Возьми, тут есть копия видео. Можешь довести мою машину до моего дома в Саванне.

Лишь после этого волк позволил увести себя из кабинета. Джуди спустилась на первый этаж и покинула особняк. Прохлада дома сменилась холодом улицы. Дверь ворот за спиной Джуди захлопнулась и она оказалась на Фрост-Драйв. Вздохнув, она открыла дверь пикапа, села за руль и поехала вперед, слегка жалея, что сделала это — из-за маленького роста ей было трудно нажимать на педали.

========== Глава пятая ==========

Джуди успела вовремя в полицейский участок после того, как все же довезла машину Лекса до его дома. Ей предстояла совершенно неблагодарная и утомительная работа — регистрация прибывших в полицейский участок хищников и надевание на них ошейников.

Даже после похищения Ника Джуди не чувствовала себя настолько паршиво. С виду она оставалась вполне спокойной и собранной, помогая Носорожцу и слону Франциско с ошейниками, но внутри ее душа разрывалась на части при виде каждого хищника. Некоторые из них откровенно говорили вслух все, что они думают об этой политике, но не их реакция страшила крольчиху. Страшнее были те хищники, которые смиренно подставляли шею. Их глаза были совершенно пусты, и их движения после процедуры становились какими-то вялыми и меланхоличными. Они покидали департамент, грустно вздыхали и уходили прочь, не оглядываясь.

Особенно Джуди запомнилась семья тигров с маленьким тигренком. Он, не понимая, смотрел на других зверей в ошейниках:

— Папа, папа, а что это такое?

Большой и мускулистый тигр с трудом подобрал слова для ответа:

— Это… это такая игра, сынок.

Тигрица прятала глаза, стыдясь смотреть в глаза сыну. Зверенок радостно запрыгал на лапах у отца:

— Мы будем играть!

Несмотря на то, что зверенок радовался совершенно искренне, никто из свидетелей не мог разделить его чувства. Все смотрели на чистую и незамутненную радость маленького зверя и никто не мог поддержать его слова. И когда Джуди держала в лапах крохотный ошейничек, чтобы надеть его тигренку, ей отчаянно хотелось разломать его на кусочки, разрыдаться и убежать прочь в слезах. Лишь усилием воли она защелкнула замок, оставаясь с беспристрастной мордой. Тигренок протянул лапки к Джуди и спросил отца:

— А почему тетя не играет с нами?

Крольчиха застыла на месте, после чего, не выдержав, выбежала из кабинета, провожаемая сочувствующими взглядами Франциско и Носорожца. Они даже не пытались ее остановить, так как прекрасно понимали, что у нее творилось на душе. Если бы в кабинете тогда находились звери с чутким слухом, то они бы расслышали, как за дверью в уголке рыдает одна крольчиха в полицейской форме.

До конца рабочего дня оставалось полчаса. Капитан Буйволсон сидел в своем кабинете и изучал отчеты по количеству надетых ошейников за день. Он сознательно не привлекал к этому своих подчиненных-хищников, чтобы те не служили объектом презрительных взглядов со стороны тех, на кого надевались ошейники.

В дверь постучались. Не поднимая глаз, Буйволсон рявкнул:

— Кто там еще? Заходите!

Дверь тихо отворилась, и на пороге показалась Джуди, прячущая взгляд в пол. Буйволсон поднял глаза и приспустил очки на носу:

— Хоппс? Ты-то тут чего делаешь? Я же сказал, что после окончания регистрации ты можешь быть свободна.

Впервые крольчиха подняла взгляд — и в нем светилась решимость. И нельзя было даже распознать, что еще несколько часов назад Джуди плакала как маленький зверенок, прячась ото всех в раздевалке полицейского управления:

— Шеф, у меня есть нечто очень важное. Это касается Ника и Барашкис. Я хотела рассказать вам все еще вчера, но вы были не в настроении, а потому я пришла сегодня. Я очень прошу меня выслушать и поверить в то, что я расскажу.

Буйвол отбросил в сторону отчет и показал лапой перед собой:

— Я приложу все усилия, чтобы это сделать. Показывай, что там у тебя.

Джуди забралась на стул перед шефом: