Озарения духа

Я имею в виду именно периодическое вхождение в те или иные положения точки сборки, смещение светимости в новые грани восприятия. Есть какие-то общие энергетические законы, дающие универсальные варианты аскез и получения через них силы. Но на постоянной основе аскезу следует тщательно подбирать в индивидуальном порядке, чтобы не пытаться, утрированно говоря, заставлять морского спрута летать в воздухе. Если вы по рождению брахман, то не надо пытаться стать чудо-торговцем, умеющим впарить всё что угодно и влезающим без мыла в любые узкие сфинктеры. А некоторые аскезы имеют пользу именно лишь в краткосрочном варианте, через какое-то время становясь слишком привычными и уютными.

Обобщенно можно сказать, что многие действия и поступки, которые не хочется делать, лень, неприятно по той или иной причине – при своём выполнении будут давать тапас. Желательно бы ещё при этом осознавать происходящий процесс. Это увеличит КПД.

Тапас как духовный пламень, огненная энергия появляется и собирается в результате несгибаемого намерения и направления всей своей сущности вверх, к вершинам, а точнее, к бесконечности развития. Поэтому тапас в результате жёсткого обета, отказа от чего-то, аскезы, что характерно в основном для правостороннего пути, не исключает наличия своеобразной аскезы и на левостороннем пути. Наивно предполагать, что "правые" отказываются от секса, от мяса и алкоголя, а "левые" в это время бухают, трахаются в групповухе и обжираются в своё удовольствие. Нет там привычного удовольствия. Там майтхуна, где сосредоточение идёт на божестве и на накоплении энергии, там алкоголь через себя идёт в жертву и используется в качестве дополнительного инструмента самоконтроля, потому как он усиливает низшие животные проявления (сюда же отнесем другие сильнодействующие вещества, изменяющие сознание). Мясная пища тоже идёт как жертва, как подношение. Самому адепту на определённом этапе развития – что мясо, что не мясо, он не слишком сильно привязан к вкусовым ощущениям. В западной традиции адепт ест мясо, не заморачиваясь, потому что мясо несёт нужные свойства жёстких энергий для нижних чакр. На физическом уровне это незаменимые аминокислоты.

Не идти на поводу своей плоти, страстей, проявлений энергетики, указок высших или низших чакр, а их осознанный контроль и использование – вот что даёт тапас. Усилия воли и намерения, которые прикладываются для удержания и контроля вырывающихся энергий и дают тапас. Здесь каждое проявления чакры можно представить в виде мощного брандспойта, бьющего тугой струёй. А адепт в поте лица пытается удержать этот поток и направить его туда, куда ему нужно.

Пока писал эту статью, в голове созрела ассоциация, художественный образ:

«Тысяча шестьсот сорок восьмой год. Отец Хосе сидел в притворе для приёма пищи монастыря Санто-Доминго-де-Гусман, что располагался в северной части Антекеры. Он ждал. Со дня на день должен прибыть один из монахов-францисканцев в помощь их миссии, о чём его уведомило более двух месяцев назад письмо епископа Кастильо из его родной Испании.

Отец Хосе только что просто, но вкусно отобедал. Братья-монахи пекли чудесный хлеб, тут же был сыр из своей сыроварни. Даже вино из монастырской винокурни уже стало казаться вкусным. К здешним сортам монах Хосе Гонсалес привыкал долго, первое время по прибытию в Новый Свет откровенно кривился. Местные виноградники оказались плодовитее и щедрее испанских. И по оценкам большинства мексиканское вино получалось вкуснее и ароматнее испанского конкурента. Но какая-то внутренняя заноза не давала тогда ещё просто брату Хосе, монаху-доминиканцу, признать, что местные вина не уступают, а даже превосходят испанские сорта. Он так не мог, он только приехал из родной и Великой Испании. Здесь, в Новой Испании не могло быть лучше, чем в метрополии.

С тех пор минуло чуть больше двадцати лет. То ли с годами он стал менее привередливым, то ли его гордыня и связь с Испанией ослабела, но ныне отец Хосе получал немалое удовольствие от терпкого аромата красного Casa Madera. За этот срок брат Хосе в неустанных трудах в строительстве монастыря и молитвах сумел подняться и стать настоятелем Санто-Доминго-де-Гусман. Сегодня в трапезной сидел и ждал гостя из Старого Света Его Высокопреподобие падре Хосе Гонсалес.

Двери трапезной распахнулись. Вошёл высокий человек в темно-коричневой рясе и в капюшоне, накинутом так, что скрывал лицо гостя. Одеяние его, препоясанное верёвкой, от долгого пребывания в море местами было в белёсых соляных разводах. Вошедший держал в руках чётки. Ряса его была слегка короче обычного, доставая лишь до середины голени. В глаза отцу Хосе бросились сандалии на босу ногу и металлические обручи с острыми шипами вовнутрь на щиколотках. Обручи-вериги можно было затягивать, заставляя шипы больно впиваться в плоть.