Озеро мертвых душ

Что он сделает, когда поймет, что я не наследная дайна, пустышка, подделка, на которую было возложено так много надежд? Я не знала. Одна часть меня хотела доверять ему безоговорочно, а вторая напоминала, что передо мной аристократ — тот, от кого априори не стоит ждать ничего хорошего.

Совесть дернулась, но лишь на миг. В конце концов, от меня у Истола тоже имелись тайны.

— Заклинание, снимающее иллюзии, — солгала я, пряча пристыженный взгляд. — Но не думаю, что оно работает на самом деле.

— Ты опасалась, что под моим обликом к тебе может подойти кто-то другой? — удивился мужчина.

— Прости, но после произошедшего сегодня я уже ни в чем не уверена. Это ты устроил Берни работать во дворец?

— Я, — не стал некромант отпираться, да и не стоило. — По твоей просьбе я нашел ему хорошее место. Он не показался мне тем, кто способен на преступление. Выходит, я ошибся.

— Не ты один. Я знала его гораздо дольше тебя и…

Мне было трудно подобрать слова. Я пыталась не сказать лишнего, но так или иначе выходило, что о поступке естийя Истол должен был знать, а значит, должен был знать и обо мне, потому что одно без другого рассказать не получалось.

Отметив, как мужчина пересел на мою скамейку и взял меня за руку в знак поддержки, я едва не расплакалась. Просто потому, что это невероятно трудно — быть одной. Я всю свою жизнь была одна, но сейчас был не тот случай. От моих решений зависела не только моя жизнь.

— Заклинание, которое я прочла. Оно устанавливает связь между родственниками, если таковые находятся рядом, — произнесла я тихо, глядя в противоположную стенку кареты невидящим взором. — Я не наследная дайна этих земель, не дочь естии Амбер Мани Эллес и галеция Альикса Браушта, не Павлиция Амбер Эллес. Я самозванка, о чем повелителю поведала почерневшая чаша, когда этим утром он приказал мне открыть сокровищницу «Падшего Естийя». Берни убил его, потому что властитель собирался убить меня.

Это был долгий разговор. Сделав круг по центральным улицам, экипаж въехал через ворота на территорию дворца. Как и полагается, гвардейцы стояли на своих постах, хотя я была уверена, что порядка от них мне придется добиваться еще долго.

Карета остановилась перед главных входом, но вышли из нее мы только через час или два. Близость к Олли укрепила нашу связь, а потому торопиться больше не требовалось. Я могла спокойно и без прикрас поведать своему куратору каждую деталь прошлого и настоящего.

Когда я закончила, на то, чтобы переварить услышанное, мужчине потребовалось несколько минут тишины.

— Повтори, пожалуйста, еще раз: как звали твою настоящую мать?

— Веролика, — едва слышно ответила я.

— Не помню, — с сожалением покачал он головой в отрицательном жесте. — Мне тогда было восемнадцать, слишком много времени прошло с тех пор. Но я постараюсь найти что-нибудь в записях управляющего или отца. В крайнем случае обращусь к матери. Мы найдем твоего отца.

— Спасибо, — грустно улыбнулась я. — Честно говоря, не представляю, что делать дальше.

— Зато я представляю, — твердо произнес Истол, а слова его прозвучали решительно: — Ты наследная дайна этих земель, тебя признал естий, и этого уже не изменить. Если ты сейчас попытаешься сбежать, эти земли утонут в междоусобной войне, и я не уверен, что после столь длительного заточения Амбер способна хоть что-то взять в свои руки. Все, что ты любишь и знала, будет разрушено. В первую очередь станут погибать простые люди, у которых защиты попросту нет. Голод, холод, нищета, отсутствие крыши над головой. Беспризорников станет так много, что Офелия уже не сможет им помочь. А когда все станет совсем плохо, нас завоюет кто-нибудь из соседей, значительно сократив численность населения, оставив только молодых и сильных, кем без труда можно будет управлять. Скажи мне, Павлиция, ты готова взять на себя такую ответственность?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я опешила. Чем больше некромант говорил, время от времени прикладываясь к своей фляге, тем сильнее я поражалась услышанному. Здесь и сейчас он говорил мне о том, что только я способна взять все в свои руки и занять чужой трон, который мне не принадлежал. Что бы я ни выбрала, огромная ответственность так или иначе ложилась на мои плечи.

Он знал, на что давить!

Разве могла я допустить бойню? Разве могла стать причиной появления новых сирот? Разве могла приговорить к смерти стольких безвинных людей? Весь Страдсбурн готовился к празднику, и никто даже не подозревал, что сейчас, именно в эту минуту, решается их судьба.

— Истол, мне восемнадцать. Я понятия не имею, как править. У меня реверанс и тот через раз получается. Да кто меня вообще станет слушать? Опомнись!

— Я тебя стану слушать, а другие будут вынуждены подчиниться. Потому что ты сильнее каждого, кто вообще обладает магическим даром на наших землях, а может, и за их пределами. Им придется тебя уважать, даже если для этого понадобится их запугать. Обещаю, что я всегда буду рядом. Ты не станешь противостоять им в одиночестве.

— А я сказала: нет!