Озеро мертвых душ

Скучала настолько, что неистово ненавидела. Ненавидела за то, что исчез. Ненавидела потому, что привязалась, привыкла. Ненавидела вопреки тому, что полюбила.

Я полюбила темноту.

— Ваше Величие, нам лучше проследовать в портал, — выдавила я из себя, собравшись с силами, не дав слезам, что встали в глазах стеклом, скатиться по щекам. — Истол хоть и сильный маг, но даже для него наверняка трудно так долго удерживать кольцо перехода.

— Да. Да, конечно. — Растерянно, немного обескураженно и стыдливо женщина выпустила меня из своих объятий, намереваясь и вовсе отойти, но внезапно даже для себя самой я остановила ее, взяв за руку.

Взгляды наши встретились, и столько надежды было в ее погасшем взоре.

— Мне вам нужно о многом рассказать, — призналась я, несмотря на свои слова не торопясь делать первый шаг в портал. — Если вы не против, я проведу вас в безопасную часть дворца, куда, кроме меня и моих доверенных, больше никто не сможет попасть. Думаю, первое время вам никому не захочется показываться.

— Этот дворец находится в Абтгейце? — спросила она сдержанно, продемонстрировав мне, что взяла себя в руки.

— Именно так. Я хочу вернуть вас домой.

“Мама, это мои друзья”, — аккурат так прозвучала бы эта фраза, будь мы в другой реальности и найди я действительно собственную мать. Но на деле же все происходило совсем иначе — не так легко и просто.

Шагнув в портал, крепко удерживая при этом женщину за руку, вышла я в своей гостиной, где меня поджидали явно беспокоящиеся о моем отсутствии Бет, Рикола и Энаро. Искажающий амулет однозначно не дал им узнать в незнакомке свою властительницу, но даже если бы мы обошлись без чар домовых, они бы все равно не признали естию. Просто потому, что ее портрет видели только в аудитории, где проходили пары по истории, да и то он сильно отличался от оригинала.

Ни художник, ни годы Амбер не пожалели.

Не зная, как представить женщину друзьям, а их ей, я решила начать с главного:

— Смежная комната готова?

— Все сделано, Ваше Благородие, — отчиталась Рикола и стремительно присела в реверансе, опустив взгляд. Вслед за ней повторила и Бет, которой этикет был как кость в горле. Зато Энаро не растерялся, вытянувшись по струнке, как настоящий гвардеец. — Другие приказания будут?

— Горячая ванна и свежий наряд для моей гостьи. Ужин на двоих в ее покоях и… — перечисляла я, стремительно утягивая Амбер вслед за собой в сторону моей спальни. — Докладывать мне о происходящем в казематах каждые полчаса. К нам не впускать никого, даже галеция Вантерфула. Выполнять.

Смежные покои действительно являлись смежными. Заняв бывшие комнаты естии, я прекрасно знала, что дверь из просторной уборной ведет во вторую спальню, которая по правилам должна была принадлежать властителю. У потенциального естийя точно так же в распоряжении имелись личная гостиная, гардероб и кабинет, но до этого момента комнаты просто пустовали.

Покойный естий предпочитал жить в другом крыле.

Это был очень долгий разговор. Мы обе чувствовали себя неуютно, так что передышку встретили радостно. Пока Амбер принимала ванну, я все пыталась подобрать правильные слова, но они, как назло, не находились. Как бы я ни начинала свою речь, она все равно заканчивалась жестокостью.

Жестокостью по отношению к женщине, которая и без того натерпелась за последние восемнадцать лет. Я просто не имела морального права уничтожить ее окончательно. По крайней мере, не сегодня.

Мне кусок в горло не лез. Ощипывая горсть винограда, который абсолютно не вызывал аппетита, я рассказывала почти обо всем. О том, как прожила восемнадцать лет в Доме Покинутых. О том, как во мне открылся первый дар и я попала в Академию Проклятых. О том, как во мне проснулись и другие чары.

Занятия с куратором, приключения с Ионтином и Леукусом, обвинение в убийстве. Стоило только начать, и слова сами полились из меня, как если бы я действительно рассказывала о своей жизни матери. Наверное, мне все же этого не хватало, хотя сама я себя ущербной не чувствовала.

Не только я выросла без родителей.

Остановившись на том, как погиб естий, рассказав полуправду в общих чертах, я замолчала, наконец-то приблизившись к главному вопросу. Но вместо него неожиданно призналась, фактически пожаловалась:

— Я не готова взять власть в свои руки. Править я не хочу.

Естия молчала. Обескураженная, изумленная, пораженная. Я понимала ее, как никто другой: сама еще несколько недель назад ощущала себя растерянной, когда на меня вылили целый шквал новой информации, так что женщину не торопила.

Да, времени на принятие правильных решений оставалось мало, но оно у нас было. Как минимум эта ночь и завтрашний день.

— Я тоже не хотела.

Это было неожиданное признание. Глядя на Амбер, на ту, которой трон Страдсбурна принадлежал по праву крови, я не могла поверить в услышанное. Она родилась наследной дайной этих земель и с детства знала, что когда-нибудь встанет у власти.

Выходит, правление в свое время претило ей точно так же, как и мне.