Озеро мертвых душ

— Все вы уже наслышаны о том, почему эти двое сегодня предстали перед нами на площади, — произнесла я негромко, но голос мой из-за заклинания Истола усилился в тысячу раз, чтобы меня было слышно во всей столице. — Они посягнули на чужую жизнь, лишили жизни того, кто служил нам во благо верой и правдой почти девятнадцать лет. Им нет прощения!

Толпа зашумела, согласная с каждым моим словом. Несмотря на реальную ситуацию в Страдсбурне, простые люди действительно доверяли прошлому правителю, считая, что он делает все возможное даже тогда, когда он не делал ровным счетом ничего.

Мне этого, наверное, никогда не понять. Как не понять и разницы в законах для простых людей и аристократов. Берни за смерть естийя я обязана была казнить без вариантов, а вот галеция Лугстара за соучастие — нет, хотя хотелось просто жутко. Его я должна была наказать, лишив чего-нибудь весомого. Например, земель, но опять же не всех. Из столицы его полагалось куда-то сослать.

— Пришло время озвучить приговор, — продолжила я речь, которую хоть и репетировала в своих мыслях, но из-за волнения все напрочь позабывала. — Аст Бернант Бендант, вы приговариваетесь к смерти через отрубание головы. Права на последнее слово вы лишены. Привести приговор в исполнение.

Достав холодный камень из кармана, я положила его на трибуну так, чтобы за моей рукой он не был никому виден, но при этом открыла обзор для домовых. В тот момент, когда Берни поднялся на ноги, чтобы в сопровождении гвардии проследовать к месту казни, где его ожидал палач, другой такой же Берни зашагал вперед куда решительнее и быстрее, чем вызвал недоумение у парня.

Взглянув на меня с явным непониманием на лице, друг запнулся, остановился и снова пораженно посмотрел себе же вслед.

Наклоном головы показав ему идти сюда, я перевела взгляд на другой невысокий деревянный постамент. Толпа шумела, кричала, пока топор заносился над шеей иллюзии, но стоило иллюзорной голове приземлиться на дощатый пол, как все разом стихло.

Все смотрели на меня — я это ощущала отчетливо, а потому неотрывно следила за казнью, пока Истол спускался вниз, чтобы встретить и спрятать Берни. Присутствующие должны были понять, что таким пустяком меня не сломить.

— Галеций Астер Лугстар, вы готовы услышать ваш приговор? — обратилась я к ухмыляющемуся узнику.

— Готов, Ваше Благородие.

— Галеций Астер Лугстар, я лишаю вас титула и ваших родовых земель. Они переходят под управление рода Эллес, — проговорила я, никак не реагируя на провокацию, но на этом не остановилась: — До конца своих дней вам надлежит трудиться на каменоломне на севере Страдсбурна, чтобы искупить свои грехи. А еще… я лишаю вас магии. Приговор приводится в исполнение немедленно.

Тишина. Пока я спускалась по деревянным ступенькам вниз, воцарившаяся вокруг тишина стала настолько плотной, густой, что ее вполне себе можно было разрезать ножом. Тысячи, а то и десятки тысяч взглядов следили за моим неспешным спуском, и лишь один маг до последнего не верил, что действительно получит заслуженное наказание.

Что ему лишиться титула, если он баснословно богат? Что ему лишиться родовых земель, если он давно выкупил другие участки по всему Страдсбурну? Что ему каменоломни, ведь договорись он с кем надо — и жизнь его будет не хуже прежней. Да и магии его никто не посмел бы лишить даже по моему приказу, потому что исполнителя всегда можно подкупить или запугать.

Но не в этот раз. Ведь исполнителем приговора выступала я.

Истол да и никто другой не смогли бы меня остановить.

— Решили лично проводить меня, Ваше Благородие? — спросил темноволосый мужчина, поднимаясь на ноги, едва я остановилась в шаге от него. — Не стоит. Я еще обязательно вернусь.

— Вы также лишаетесь права на последнее слово.

Огонь. Прячась несколько дней в библиотеке у домовых, я читала о том, что лишение магии ощущается как выжигание. Магу кажется, будто его сжигают изнутри, варят в беспощадном пламени, которое приносит только боль.

Не хотела бы я никогда испытать подобное на себе. А впрочем, Астер Лугстар ничего такого, к сожалению, тоже не ощутил. Нащупав центр его дара, вместилище, откуда чары разносились по венам вместе с кровью, я схватилась за нить и потянула ее на себя, поглощая, фактически растворяя в себе его магию.

Происходящее он осознал слишком поздно. В тот самый момент, когда на него резко накатила слабость и он не смог стоять даже на коленях. Рухнул, завалился на каменную плитку, с ужасом в глазах пытаясь произнести что-то несомненно важное. Что-то, чего я слушать просто не желала.

Слабость обернулась обмороком. Дернувшись в последний раз, галеций обмяк. Он дышал, был жив, но магии в себе больше не имел ни капли. Срок его жизни значительно сократился.

— Галеций Вантерфул, будьте добры, откройте портал для астария Лугстара, — озвучила я свою просьбу громко и подняла голову, обведя взглядом словно вымершую площадь. — Сопроводите.