Озеро мёртвых слухов

Мишка ничего не ответил. Он прошёл в кабинку гигиены памяти и вынул из шкафчика клининговый шлем. Он наверняка уже очень много раз проделывал это и, видимо, ему всегда было страшно, как сейчас. Он понял, что старается оттянуть момент, думает о постороннем, ведь сколько раз он это уже проделывал можно узнать из архивных файлов. Он громко выдохнул, и начал надевать шлем. Но тут Фрол заорал, и Мишка, уронив шлем, опрометью бросился в дежурку.

– Смотри, смотри, – причитал Фрол и, трясущимся пальцем, показывал в монитор.

Там с неба на посёлок истекало яркое вермильоновое свечение. Все эмпаты валялись в отключке, а поверхность озера словно подёрнулась розовым льдом. Это Изольда нанесла обещанный ментальный удар.

– Что вы так орёте, Флойд? – спросил Мишка. – Я уже подумал, что вы палец прищемили, а это всего лишь конец света.

– А мы теперь на «вы»? – удивлённо спросил Флойд.

– Мне кажется, теперь так будет уместней, – ответил Мишка.

– А что случилось?

– Пока ничего. Но я намерен кое-что предпринять в ближайшее же время.

14.

Слухачи всегда завтракали первыми, и это бесило Колясика. Нет, ему было плевать на двойную пайку масла, которую слухачи получали за свой действительно тяжёлый, и действительно квалифицированный труд. Не надо было Колясику двойной пайки, не хотел. У него, вообще, если желаете знать, от масла изжога. Но чувство социальной несправедливости жгло душу, бередило мысли и тревожило сердце. Не так всё должно быть устроено, не так. Вот и в книжке, которую Колясик нашёл в лесу под гнилым пнём, тоже так и написано: «Между тем, мне приходилось действовать в среде духовно чуждой, враждебной к философской мысли, свободе, духовному творчеству, социальной справедливости, всему, что я ценил и чему служил».

Вот. Вот это вот и чувствовал Колясик. Духовную чужеродность среды вечного накопления слухов с последующим их утоплением. Лишь щупач Славик частично разделял его метания, но и не забывал одёргивать: «Не гони волну, а то пойдёшь ко дну, дорогой чуварищ», – говорил он.

По ночам его терзали кошмары, в которых он переносился в жуткое место, где над ним издевались странные существа в мерцающих одеждах. Старший медиатор Джоник утешал его, утверждая, что это видения алмазных чертогов Ободка. А днями Колясик торчал на Озере, даже в свободные от дежурства дни, и всё глядел в тёмные волны, словно надеясь там разглядеть, откуда приходят вагонетки, гружённые пищей. И так было всегда. По крайней мере, так было ровно столько, сколько Колясик себя помнил.

Колясик взял миску с кулешом, как всегда пересоленным поварихой Манюней, и уселся за стол. Но не успел он и ложку ко рту поднести, как раздался над посёлком тяжёлый набат и все услышали протяжный вопль старшего медиатора Пашеньки:

– Озеро-о-о! Озеро из берегов вышло, волна идёт, спасайтесь!

Вот и хорошо, решил Колясик. Значит, все теперь потопнем. Так тому и быть.

15.

Конец света, устроенный Изольдой, удручал Мишку своей однобокостью. Была в этом всём какая-то незавершённость. Несколько дней он неотрывно просидел, наблюдая за эмпатами, несколько раз тянулся мысленно к шлему в комнате гигиены памяти. Но после того, как дрон показал ему Колясика, который с пустыми глазами слонялся по посёлку, Мишка начал действовать. Как устроить цунами, он придумал очень быстро. Он просто протянул шланг от резервуара с пресной водой и засунул его в унитаз. Гидроудар получился на славу. Озеро вышло из берегов, работе подводной базы пришёл конец. Фрол не успел ничего предпринять, ему оставалось только резюмировать:

– Поздравляю, ты в полминуты загубил грандиозный проект. Я догадываюсь, что тебе наплевать на судьбу эмпатов, но для чего ты обрёк на гибель людей с орбитальной станции?

– Никого я не обрекал, – спокойно ответил Мишка. – Станция преотлично сойдёт с орбиты и совершит посадку на маневровых двигателях. Я всё рассчитал. И с эмпатами всё будет в порядке. Особенно после того как вечные со станции будут вынуждены поделиться с ними сохранившимися технологиями.

– Старый мир умер, да здравствует новый чудный мир? – с невероятным сарказмом спросил Фрол. – Эмпаты и вечные заживут вместе? А ты подумал о культурном шоке, который придётся пережить и тем, и другим? А ты учёл фактор биологической совместимости? А ты прикинул хотя бы, на сколько им хватит запасов продовольствия, медикаментов?

Но Мишка всё решил, он не хотел дискуссий, он хотел действовать. Он наскоро собрал рюкзак с самым необходимым и направился к лифту.

– Слушайте, Миша! – окликнул его Фрол. – А что вы, собственно, собираетесь делать?

– Понимаете, Флойд, – через плечо сказал Мишка. – Я собираюсь сделать хоть что-нибудь. Я попытаюсь её убедить продолжать экперимент. И ещё я хочу попытаться расшевелить это болото.

– И что дальше? – спросил Фрол. – Мы снова засядем на четыреста лет на дне озера?

– Может быть. Но теперь у нас будет надежда на то, что наш маленький мирок сдвинется с мёртвой точки.

– Нет такой надежды, – отрезал Флойд. – С чего вы взяли?

– Мне очень хочется попробовать, Флойд. Понимаете?