Ожерелье

Вдруг она увидела, что от станции отъезжает какой-то автобус. Это должен быть он!

— Подождите! — крикнула Сьюзен. Она побежала к автобусу, который двигался по дорожке и уже поворачивал направо, все быстрее удаляясь от нее.

— Остановитесь!

Автобус продолжал двигаться, собираясь проскочить на зеленый свет.

— Стой! — закричала она громче, на бегу таща за собой чемодан.

Светофор переключился на желтый свет. Остановится ли автобус? Затем вспыхнул красный и загорелись стоп-сигналы. Слава богу! Она подбежала к автобусу и постучала в переднюю дверь.

Водитель, тощий парень в гавайской рубашке под форменным пиджаком, с сомнением посмотрел на нее.

— У меня есть билет! — выпалила Сьюзен, задыхаясь. — Есть билет.

Через минуту они погрузили чемодан в багажное отделение и она заняла свое место в автобусе, направлявшемся на запад.

До цели ее путешествия оставалось тысяча семьсот километров.

Глава шестнадцатая. Воскресенье, 14 апреля, двадцать лет назад

После того как Сьюзен ответила на все вопросы агента Паппаса, она отправилась в ближайший бар, съела гамбургер, выпила пару кружек дешевого пива по акции. По телевизору транслировали бейсбольный матч. На самом деле ей просто не хотелось оставаться наедине с мамой в комнате отдыха, пока шел допрос Дэнни.

Алкоголь и новость о смерти дочери вымотали ее окончательно. Когда наступили сумерки, Дэнни и Ленора заехали за ней в бар и отправились домой. Сьюзен была слишком истощена, чтобы участвовать в их разговоре. Она молча смотрела на деревья, растущие вдоль Северного шоссе. После долгой зимы на них появилась зелень, и вновь природа являла миру обещание обновления. Возрождения.

Что за хренова ирония судьбы. Она представила, как Эми с криком бежит по этому лесу.

Тем временем Ленора жаловалась зятю на то, как Паппас допрашивал ее больше часа и его поведение ей не понравилось.

— Я не знаю, что ты там наговорила этим копам, — обратилась она к дочери, — но я очень хочу, чтобы они перестали преследовать мужчин, с которыми я встречаюсь.

Сьюзен отвернулась от окна и уставилась на мать.

— И ты думаешь, меня это волнует, мам?

Ленора сразу все поняла и замолчала, но Сьюзен уже завелась:

— Ты думаешь, меня интересуют вообще все твои придурочные ухажеры?

Дэнни вмешался в их разговор, обращаясь к Леноре:

— По крайней мере, тебе никто не говорит, что это ты убила Эми. Паппас практически обвинил меня, заявив об этом прямо. Все задавал вопросы о моем алиби.

Всю их совместную жизнь, с первого дня, Сьюзен пыталась совладать с негативными эмоциями, когда она испытывала их по отношению к мужу. Она брала себя в руки или уходила в другую комнату и пережидала, пока успокоится. Но сейчас она была на пределе своих возможностей.

— Почему бы вам обоим просто не заткнуться на хрен? — огрызнулась Сьюзен.

Дэнни удивленно посмотрел на нее. Она снова повернулась к окну.

Домой они вернулись затемно. Дома их ждали Молли, пастор Парсонс и еще несколько соседей. Сьюзен кинулась к Молли как к источнику утешения. Она упала в ее объятия и рыдала до тех пор, пока в ней совсем не осталось слез.

Соседи приготовили макароны с сыром и горячий какао, но Сьюзен не притронулась к еде, а отхлебнула из бутылки «Джек Дэниелс», которую принес один из постоянных посетителей закусочной. Через пятнадцать минут она уже клевала носом за кухонным столом.

Молли и Ленора проводили ее в спальню. Пока Ленора снимала с дочери пальто и туфли, Молли занималась постелью. На периферии сознания Сьюзен мелькнула мысль о том, что она злится на мать, но она так устала, поэтому промолчала и не стала устраивать скандал.

Когда Сьюзен проснулась через четыре часа посреди ночи, поначалу она не помнила ничего из того, что произошло за последние два дня. Она почувствовала тяжесть в голове и задумалась, почему это могло произойти. Затем во рту она почувствовала острый привкус бурбона.

И тут она вспомнила все.

Она резко села и увидела, что Дэнни лежит на своей стороне кровати, отвернувшись от нее, и спит. Она вдруг возненавидела его. Как он мог спать? Их дочь была мертва!

Она колотила его кулаками по спине и кричала, издавая долгий бессловесный крик. Дэнни проснулся и крикнул: «Эй!», и, когда она обрушила на него град ударов, ему удалось вырваться и скатиться с кровати. Она сердито посмотрела на него и подумала: «Ему все равно! Ему плевать, что она умерла!»

— Сьюзен, успокойся! — произнес он, и сквозь пелену ненависти она увидела, что он боится ее. Затем до нее дошло, как непредсказуемо она себя вела.

Она тяжело задышала и заплакала. Боже, она должна перестать бить людей почем зря. Дэнни вернулся в постель и обнял ее.

Сьюзен с яростью притянула его к себе, впиваясь ногтями ему в спину. Она почувствовала, как он вздрогнул от боли, но затем крепко обнял ее.

Я люблю этого мужчину, подумала она.

Они были вместе уже девятнадцать лет, с тех пор как ей исполнилось шестнадцать. Дэнни был ее первой любовью. Ее единственной любовью.