Ожерелье

Сьюзен понятия не имела, чем себя занять. Она не могла сосредоточиться ни на чем дольше чем на пару минут. Она шла в свою спальню за чем-нибудь и забывала, за чем. Она включала плиту, и через десять минут подгорала кастрюля и включалась пожарная сигнализация.

В течение первой недели она звонила агенту Паппасу по пять раз в день минимум. Пока он был настроен оптимистично, но Сьюзен начала опасаться, что они никогда не поймают убийцу Эми. ФБР продолжало подозревать Фрэнка, но у них не было достаточно доказательств, чтобы снова арестовать его.

Паппас задавал ей разные вопросы: «Были ли негативные эпизоды с клиентами Молли?», «Знаете ли вы кого-нибудь в Гранвилле?», «Были ли у вас проблемы с другими родителями в школе, где училась Эми?».

Однажды утром агент Паппас спросил:

— Вам известен кто-нибудь, кто любит проводить время на природе, в лагере у крытых навесов в лесу?

Сьюзен озадачил этот вопрос, но агент объяснил, что они обнаружили отпечатки пальцев Эми на пустой бутылке из-под содовой в пристройке в тридцати пяти метрах от места нахождения тела. ФБР предположило, что там на Эми напали и она попыталась отбиться от нападавшего бутылкой с содовой. Затем она попыталась убежать. ФБР обнаружило два набора отпечатков обуви, обуви Эми и взрослого человека.

Сьюзен разговаривала по телефону на кухне, рядом был Дэнни, слышавший все, о чем ей доложили. От услышанного она пришла в возбуждение:

— Если у вас есть отпечатки обуви, то вы можете выяснить, какая обувь была на нем!

— Боюсь, для этого отпечатки слишком размыты.

Дэнни взял телефон у Сьюзен.

— Но, по крайней мере, вы знаете размер его обуви, ведь так?

— Все, что нам известно, — это то, что размер где-то между 40-м и 41-м, — ответил Паппас, и последняя надежда Сьюзен на этот счет испарилась.

Паппас продолжил:

— Мы начинаем собирать воедино детали преступления. Мы думаем, что Эми споткнулась и ударилась лбом об острый камень в пятнадцати метрах от крытого навеса. Отсюда рана. Затем убийца задушил ее, вероятно прямо у камня, и оттащил тело в лес. Он пытался скрыть это, по крайней мере на какое-то время.

Перед глазами Сьюзен пронеслись чудовищные кадры: Эми отбивается от нападающего одной бутылкой с содовой. Вот она бежит по лесу, оглядывается через плечо, кричит, потом спотыкается, падает, лежит на земле. Кровь из глубокого пореза на лбу стекает по лицу и шее, заливая бусинки ожерелья. Она поднимает свои маленькие ручки, чтобы защититься от убийцы.

После того как Паппас поведал ей о подробностях убийства дочери, она не могла отделаться от этих образов у себя в голове. Ей становилось все труднее оставаться одной. Нужны были люди рядом, чтобы отвлечь ее.

Пребывание с Дэнни не помогало, потому что боль в его глазах заставляла ее еще острее чувствовать свою собственную. С Ленорой оставаться было тяжелее, поскольку Сьюзен параллельно пыталась справиться с чувствами вины и гнева по отношению к матери.

Поначалу визиты друзей и соседей помогали, за исключением того, что никто не знал, что говорить, совсем не знал. Они повторяли одни и те же слова снова и снова: «Я даже не представляю, что ты сейчас чувствуешь» и «Эми сейчас в месте лучшем, чем наш грешный мир». Сьюзен начала думать о том, что это все просто глупые клише, от этого ей становилось еще хуже.

Однажды кто-то из прихожан церкви сказал ей: «Господь не дает человеку больше, чем тот может вынести», и Сьюзен начала кричать ему, какой же он идиот. Они были дома не одни, вокруг были еще люди, но ей было наплевать.

— Ты считаешь, что Господь не дает тебе больше, чем ты можешь вынести? — кричала она. — Ты на хрен в своем уме?

Дэнни справлялся со своим горем в одиночку, на рыбалке. Когда ему было плохо, он всегда должен был побыть один. Кроме того, она знала, что сейчас ему не хочется быть с ней по той же причине, по которой и ей было трудно находиться рядом с ним.

Ленора ежедневно приходила к дочери домой, но большую часть времени она проводила в гостиной в обнимку с бутылкой, в то время как Сьюзен находилась на кухне. Наконец в среду, через три дня после того, как нашли Эми, Сьюзен позвонила Молли и спросила, может ли она выйти на работу.

— Ты уверена, что готова, дорогая?

— Мне это очень нужно.

Она пришла к обеденной смене. Но как только кто-то заказал картошку фри, Сьюзен разрыдалась, вспомнив, как сильно Эми любила это блюдо. Молли отвела ее в комнатку для персонала, положила на диван, на котором она могла плакать столько, сколько ей было нужно, не переживая о том, что она может побеспокоить посетителей закусочной.