Ожерелье королевы

Неужели в это бедное жилище действительно приезжала сама королева?

А если и приезжала, осталась ли она для Жанны незнакомкой? Или по какой-то причине она скрывает оказанную ей честь?

Прелат задумался.

Молчание становилось тягостным для обоих, и кардинал нарушил его вопросом:

– А даму, сопровождавшую вашу благодетельницу, вы разглядели? Можете вы сказать мне, какова она на вид?

– О, ее-то я хорошо видела! – отвечала графиня. – Она высокая, красивая, у нее решительное выражение лица, восхитительный цвет лица, округлые формы.

– А другая дама не называла ее?

– Да, один раз назвала, но только по имени.

– Как же ее зовут?

– Андре.

– Андре! – воскликнул кардинал.

Он вздрогнул.

Это движение, как и другие его движения, не ускользнуло от графини де ла Мотт.

Теперь кардинал знал, как к этому отнестись: имя Андре разрешило все его сомнения.

В самом деле, за два дня до этой встречи было уже известно, что королева ездила в Париж вместе с мадмуазель де Таверне. История об опоздании, о запертых дверях, о ссоре между королем и королевой обежала весь Версаль.

Кардинал вздохнул свободно.

На улице Сен-Клод не было ни ловушки, ни заговора. Графиня де ла Мотт показалась ему прекрасной и чистой, как ангел целомудрия.

Однако надо было подвергнуть ее еще одному испытанию. Принц был Дипломатом.

– Графиня! – заговорил он. – Должен признаться, что больше всего меня удивляет одно обстоятельство.

– Какое, ваше высокопреосвященство?

– То, что ни вашего имени, ни ваших титулов вы не сообщили королю.

– Ваше высокопреосвященство! Я послала королю двадцать ходатайств, двадцать прошений. Все было напрасно.

– По правде говоря, это странно! – произнес кардинал.

Вдруг он заговорил так, словно эта мысль только сейчас пришла ему в голову:

– Боже мой! – воскликнул он. – Мы забываем…

– Что именно?

– Да о той особе, к которой вы должны были обратиться в первую очередь!

– К кому же я должна была обратиться?

– К раздатчице милостей, к той, которая никогда не отказывает в помощи тем, кто ее заслуживает, – к королеве.

– К королеве?

– Да, к королеве. Вы ее видели?

– Никогда в жизни, – с предельным простодушием отвечала Жанна.

– Как? Вы никогда не посылали прошений королеве?

– Никогда.

– И не пытались получить у ее величества аудиенцию?

– Пыталась, но нимало в этом не преуспела.

– Даю слово дворянина, – громко заявил кардинал, – я восхищен тем, что слышу от просительницы, от женщины самого высокого происхождения, что она никогда не видела ни короля, ни королеву!

– Если не считать портретов, – с улыбкой заметила Жанна.

– Так вот, – воскликнул кардинал, на сей раз убежденный как в неведении, так и в искренности графини, – если понадобится, я сам отвезу вас в Версаль и сделаю так, чтобы там перед вами открылись все двери!

– О, как вы добры, ваше высокопреосвященство! – вне себя от радости воскликнула графиня. Кардинал подошел к ней.

– Не может быть, чтобы в скором времени вами не заинтересовались все, – сказал он.

– Увы! – с обворожительным вздохом произнесла Жанна. – Вы действительно так думаете, ваше высокопреосвященство?

– О, я в этом уверен!

– А я думаю, что вы мне льстите, ваше высокопреосвященство.

Жанна пристально посмотрела на кардинала. Де Роан, который знал женщин, должен был в глубине души признаться, что он редко видел столь обольстительных.

– Честное слово, – сказал он себе с постоянной задней мыслью придворного, готовившегося к дипломатическому поприщу, – честное слово, было бы слишком большой удачей, если бы я нашел одновременно и порядочную женщину, у которой внешность проныры, и всемогущую покровительницу, находящуюся в такой нищете.

– Ваше высокопреосвященство! – сказала Жанна. – Такие люди, как вы, нарушают правила вежливости только с женщинами двух сортов.

– Боже мой! Что вы хотите сказать, графиня? Он взял ее за руку.

– Да, только с женщинами двух сортов, – повторила графиня.

– С какими же?

– – Или с женщинами, которых они чересчур горячо любят, или с женщинами, которых недостаточно глубоко уважают.

– Графиня, графиня, вы заставляете меня краснеть! Неужели я с вами невежлив?

– Конечно!

– Но ведь это было бы ужасно!

– Тем не менее это так, ваше высокопреосвященство. Если вы не можете горячо любить меня, то, по крайней мере, до последней минуты я не давала вам права слишком мало меня уважать.

Кардинал держал Жанну за руку.

– Ах, графиня, по правде сказать, вы говорите со мной так, словно вы на меня сердитесь!

– Нет, ваше высокопреосвященство, вы еще не заслужили моего гнева.

– Я никогда не заслужу его, сударыня, начиная с сегодняшнего дня, когда я имел удовольствие видеть вас и познакомиться с вами!

«Ах, мое зеркало, мое зеркало!» – подумала Жанна.

– И начиная с сегодняшнего же дня, – продолжал де Роан, – вы всегда будете пользоваться моим вниманием.

– Ваше высокопреосвященство! – произнесла Жанна, не высвобождая своей руки. – Довольно об этом!

– Что вы хотите сказать?

– Не говорите мне о своем покровительстве.

– Да не допустит Господь, чтобы я произнес слово «покровительство»! Сударыня! Я унизил бы этим не вас, а себя.

– Ваше высокопреосвященство! Давайте условимся о том, что будет мне крайне лестно…