Ожерелье королевы

У этой самой двери он увидел г-жу де Мизери, которую королева послала справиться о здоровье раненого. И он прекрасно сделал, заставив фрейлину Марии-Антуанетты бежать бегом, чтобы явиться вместе с ним.

Глава 28. ЛИХОРАДОЧНЫЙ БРЕД

Королева ждала рассказа г-жи де Мизери; доктора она не ждала.

Он вошел с присущей ему непринужденностью.

– Ваше величество, – громко сказал он. – Больной, в котором принимают участие король и ваше величество, чувствует себя настолько хорошо, насколько это возможно при лихорадке.

– Бедный мальчик! А лихорадка сильная?

– Страшная.

– Знаете, дорогой Луи, вы меня пугаете. Вы всегда так хорошо умеете успокоить, и я просто не знаю, что с вами сегодня!

– Я жду ваших вопросов. Рассказываю я неважно, но когда мне задают вопросы, я отвечаю как по книге.

– Хорошо! Я спрашиваю вас, как протекает лихорадка у господина де Шарни.

– Как только начинается приступ, у господина де Шарни начинается бред.

– Ох! – воскликнула королева, сжимая руки.

– А когда он бредит – несчастный молодой человек! – подходя к королеве, продолжал Луи, – он говорит об уйме разных вещей, чересчур деликатных, чтобы их услышали королевские стражники или еще кто-нибудь.

– Быть может, у него болезненное возбуждение мысли?

– Вот именно, возбуждение.

Королева придала лицу соответствующее выражение и обрела то изумительное хладнокровие, которое сопровождает все действия государей, привыкших к уважению Других и к почитанию самих себя, – свойство, необходимое великим мира сего, чтобы управлять и не выдавать себя.

– Господин де Шарни был мне рекомендован, – сказала она. – Скажите мне правду: я должна и хочу знать правду.

– Но я не могу сказать вам правду, – отвечал Луи, – и если вы, ваше величество, так стремитесь узнать ее, я не вижу другого способа, как только послушать его вам самой, ваше величество.

– Вручаю себя моему дорогому доктору, – ответила королева.

Взяв Луи под руку, она выскользнула из апартаментов, вся трепеща от любопытства.

Доктор запер первую дверь, подошел ко второй и приложил к ней ухо – Подождите, сейчас я открою эту дверь.

– Но я не хочу входить к нему! – отшатнувшись, воскликнула королева.

– Я вам этого и не предлагаю, – возразил доктор. – Я говорю, чтобы вы вошли только в первую комнату и оттуда, не опасаясь ни того, что он вас увидит, ни того, что вы его увидите, вы услышите все, что будет сказано в комнате больного.

И он один подошел к Шарни.

Шарни рассказывал самому себе о своем путешествии в фиакре в Версаль вместе с дамой-немкой, которую он повстречал в Париже.

– Немка! Немка! – то и дело повторял он.

– Да, немка, версальская дорога, – сказал доктор, – это мы уже знаем.

– Французская королева! – внезапно вскричал Шарни.

– Эге! – произнес Луи, глядя в ту комнату, где была королева. – Этого еще недоставало! Что вы на это скажете, ваше величество?

– Это ужасно, – бормотал Шарни, – ужасно полюбить ангела, полюбить женщину, полюбить безумно, отдать за нее жизнь – и, подойдя поближе, увидеть перед собой только королеву в золоте и бархате, увидеть металл и ткань, а не сердце!

– Ого! – с принужденным смехом произнес доктор.

– А дети? – с мучительной болью внезапно вскричал Шарни. – Не бросит же она детей!

И он испустил страшный крик.

Луи оставил больного и подошел к королеве.

Он увидел, что она стоит, холодная и дрожащая; он взял ее за руку.

Шарни приподнялся и стиснул руки; он устремил свои большие, изумленные глаза в смутную, химерическую бесконечность, – Мария, – трепещущим, нежным голосом произнес он, – Мария, я чувствую, что вы меня любите!

– С меня довольно! – прошептала королева.

Глава 29. ГЛАВА, КОТОРАЯ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ, ЧТО ВСКРЫТЬ СЕРДЦЕ ГОРАЗДО ТРУДНЕЕ, ЧЕМ ВСКРЫТЬ ВЕНУ

Доктор некоторое время стоял в раздумье, глядя вслед удалявшейся королеве.

Потом он покачал головой.

– В этом дворце, – пробормотал он, – существуют тайные болезни, которые находятся вне компетенции науки. Против одних тайн я вооружаюсь ланцетом и вскрываю вену, дабы исцелить тело; против других я вооружаюсь укором. Сумею ли я исцелить сердце?

Внезапно он вздрогнул и, встав вполоборота, насторожил одновременно и слух, и зрение.

– Посмотрим, кто там еще? – пробормотал он.

– Я, доктор, Андре де Таверне.

– Ах, Господи! Что случилось? – воскликнул доктор. – Ей стало плохо?

– «Ей»? – воскликнула Андре. – «Ей»? Кому это – «ей»? Доктор почувствовал, что совершил оплошность.

– Простите, но я только что видел, как прошла какая-то женщина. Может, это вы и были?

– Ах да, – сказала Андре, – сюда еще до меня приходила одна женщина.

– Госпожа де Мизери?

– Так она и впрямь приходила сюда?

– Какого черта? Я же сказал вам, что это была Другая… Но поговорим о том, зачем пришли вы. Скорее, скорее, дитя мое: вы же знаете, что меня ждет королева!

– Что ж, доктор, – со вздохом сказала Андре, – по-моему, мы как раз об этом и говорим.

– Как? О господине де Шарни?