Ожидаемое забвение

Не надо отторгаться
И злобы нож точить,
В рутине ковыряться,
Шептаться у свечи.

Ты – не пророк, не воин

И даже не поэт.
Скорми свинье помои,
Впусти в жилище свет.

Откроется икона,

В лицо водой плесни.
И мир узришь исконный
Вблизи и в небеси.

«Не дни убегают, а мы убиваем…»

Не дни убегают, а мы убиваем
Себя. Неосознанно вены вскрываем,

И падаем в темь, обагренную кровью,

И звезды срезаем изогнутой бровью,

А пальцы вонзаем в дымящийся шар.

Последняя пытка. Последний удар.

Последняя рана. И вздох: «Ухожу,

А живы кто, вами ой как дорожу!»

А живы кто? Голоса их не слыхать,

Увидеть бы, но головы не поднять,

Она уже к тверди земной приросла,

Она и ростки вон пустила, дала,

И что ни росток (выбирай наугад) —

С каплей. А это, конечно же, яд!

Самоубийца

Предсмертная игра —
Всех игрищ любопытней!
Раз! И во лбу дыра —
Отдохновенье в пытках.

Перешагнул черту

Меж явью и бессмертьем.
Эх, не стоять кресту,
Подкова хоть над дверью!

Прогонит душу Бог,

Сверкнет вослед очами!
Коли ты был игрок,
Знать, человек случайный.

«Ускользающий то ль Крест…»

Ускользающий то ль Крест,
То ли птица горевая.
Бога, сатаны ли жест?
Мета добрая иль злая?

В глуби взор не устремляй,

Не насилуй бедный разум.
Сколь дано природой, – знай,
Остальное – раз за разом.

Где туманно. Где никак.

Где как сполох. Или ветер.
То в оконце вёдро, мак,
То в лицо гроза. Наветы.

Не сломаешься. Подчас

Улыбнешься ты сквозь слезы.
Призрак в небесах угас.
Зримо шествуют березы.

«Хорошо даже в городе нынче…»

Хорошо даже в городе нынче,
Пахнет сладким и горьким листком.
Кто-то словно кого-то все кличет.
Кто-то машет кому-то платком.

Омываются струями ветви,

Свежесть хлещет под арки, в толпу,
Под колеса машин. Это ветер
Намечает предзимья тропу.

Вот какие возможны явленья

В мертвой зоне, в отсутствье земли,
Где пугливо взирают растенья
На луну, что краснеет вдали.

Нет для них нерешенной загадки,

Их сюда привезли умирать.
С кем-то листья играют вновь в прятки,
Неродная их бросила мать.

«Утрачиваем связь годами…»

Утрачиваем связь годами
С родившею нас землей.
До сумасбродства городами
Мы бредим летом и зимой.
И сердце, надорвавшись в беге
За тем, зовут что миражом,
Все остывает, будто в снеге
Оно – заброшенным цветком.
Ничто не воскресит нам память,
Что есть земля. И всех добрей.
Но и душою, и устами
С минутой каждой ближе к ней.

Существа

1