Ожидаемое забвение

Ходить по задворкам, бурьян поджигать,
А там и плетень загорится,
А там – угол дома. И чья-нибудь мать
В безумстве слепом закружится.
И вопль вознесется ее к облакам
Такой, что не сдержишь ты слезы,
Поймешь по изломанным старым рукам,
Что нету страшнее угрозы!
Она бы собою закрыла огонь,
Она бы золу разметала,
Но вздыбится яростно огненный конь
И стопчет ее… Пользы мало!
Хатенка сгорит. Мать в землянку уйдет,
Чтоб в ней умереть от печали.
И будет калечить людей гололед.
И будут угрюмые дали.
Возможно, объявятся сын или дочь
Из города… Вместо прогулки,
Чтоб чем-то безмолвной старушке помочь,
Набрав в «Эльдорадо» покупок
Никчемных. Но тапочки в самый бы раз!
Ходила б нарядною мама.
Ах, тапочки черные… Как напоказ!
Вы – смертная обувь! Вы – драма!

«Говорят, вот было бы здоровье…»

Говорят, вот было бы здоровье,
Вот тогда бы… Ну а что тогда?
Кулаком соседскую корову
Грохнул и сожрал бы без труда?
С полведра бы выдул самогонки,
Потянуло б к «подвигам» другим,
Чем такие вот гнусны подонки —
Неизменные у них «круги»!
Вот «герой» бы наш так раскрутился,
Что – осколки от замков и рам!
Кто успел, в бурьяне схоронился,
Не успел – виновен будешь сам
Пред собой. Сломает нос и скулы,
Вывернет карманы, кошельки,
Богатырь России, Лжемикула,
В ссадинах кровавых кулаки.
Говорите впредь: здоровье было б,
И была б душа цветам под стать,
И тогда уж никакому быдлу
Нас не запугать, не растоптать.
Он свернет уж точно шею бычью,
Долбанув башкой о монолит,
Водруженный жизнью необычной
Из сердец, не из холодных плит.

Тайна бороды

«Нелепо с бородой ходить
В поселке захолустном,
Тут бомжем запросто прослыть,
Не златоустом!» —

Внушает мудрая жена,

А муж не возражает,
Что бороде цена одна…
Какая? Бог-то знает!

Однажды на концерте

Он запел. Но петь он не хотел,
Как порой бывает перед казнью.
Да и петь совсем он не умел.
Но значенье было в этом разве?

С завыванием тянул слова

Из гортани, аж кадык качался,
И качалась нервно голова.
А концерт все шел. И не кончался.

Вот из зала кто-то прокричал:

«Лучше пусть исполнит “рассыпуху”!»
И солист тут сразу замолчал,
И совета доброго послухал,

Стал плясать. Плясать он не хотел,

Как порой бывает перед казнью.
И плясать совсем он не умел.
Но значенье было в этом разве?

«Человек пространством ограничен…»