Ожидания Бена Уикса

У этой девушки была такая красивая шея, что Бен даже пожалел, что в его родном языке нет слова прекраснее, чем «шея».

— Господи, Бен, — рассмеялся Хатч, — да ты словно пытаешься просверлить ее взглядом!

Бен не мог с уверенностью сказать, что девушки этого не слышали. Никто из них, во всяком случае, не пошевелился. Бен медленно развернулся к Хатчу. И поскольку за достаточное уже время никакой реакции от девушек не последовало, сделал выпад в сторону Хатча и кулаком пихнул того покрепче в середину бедра. Хатч повалился на спину и зашелся громким смехом. Тогда Эван двинул ему кулаком в другое бедро, и Хатч захохотал еще громче. А Бен был и рад тому, как все получилось, и в то же время беспокоился, не выставляют ли они себя тем самым на посмешище.

Хатч с Эваном сняли футболки (у Эвана оказалась почти что впалая грудь), а Бен свою пока оставил. Конечно, ему не хотелось получить в футболке «деревенский загар», но в то же время он отдавал себе отчет, насколько все же был худым. Он надеялся, что некий неизвестный наблюдатель догадается, что для сквоша тело у него достаточно стройное и сильное: долговязое, но очень гибкое, особенно с правой стороны, с крепкими ногами и бедрами. Но кто будет смотреть на чьи-то бедра? Все, скорее всего, просто увидят в нем настолько тощего, худосочного юнца, что его высокий рост уже не сочтется за какое-то особое преимущество.

Бен попытался устремить свой взгляд на что-нибудь иное, кроме той складочки на девичьем теле, и его взгляд упал на крышу лодочного сарая. Еще до того, как впервые увидеть здешний пирс, Бен слышал историю о том, как Тедди обратным сальто сиганул с этой крыши в воду. Бену объяснили, что это просто немыслимо опасно для жизни: не только потому, что даже там, докуда реально способен допрыгнуть человек, глубина всего два фута, но и потому, что слева от идеальной траектории прыжка стоит здоровенная сосна и требуется пролететь всего в нескольких дюймах правее ее ствола, если не хочешь угодить на настил пирса.

И вот Бен наконец увидел собственными глазами ту самую сосну с ее давнишними пятнами смолы, выступившей на месте спиленных веток. Дерево оказалось немного тоньше, чем он ожидал, и задняя сторона его как-то неровно коричневела, словно в ней поселились вредители. В прошлые свои поездки в школу Сент-Джеймс Бен, разумеется, видел далеко не всю ее территорию — и даже не большую часть, — однако в голове у него успела сложиться полная версия этого места, и теперь, когда он поселился здесь на самом деле, всё вокруг, словно сговорившись, оказывалось немножко не таким, как он себе представлял. И мысль о том, чтобы забраться на эту крышу, а уж тем более прыгать с нее в воду, никогда бы не пришла ему в голову — даже отдаленным намеком, — если бы Бен не знал, что Тедди уже такое совершил.

А потом над ступенями замаячило лицо Ахмеда, и спустя пару мгновений он поднялся на пирс. Ахмед нес кожаный, карамельного цвета сэтчел, похожий на портфельчик, а на ногах у него красовались неуклюжие белые баскетбольные кеды. На плечи было наброшено одно из его темно-коричневых, мохнатых, как ковер, полотенец. Как-то раз, оставшись в комнате один, Бен, не удержавшись, пощупал такое полотенце, потерев между большим и указательным пальцами. Это было очень и очень солидное полотенце.

Ахмед обрадовался, увидев и Бена на пирсе. Для него это означало, что, прослышав на математике про всеобщий сбор, он сделал верный выбор. Пока что Ахмеду здесь все казалось расчудесным. А доброжелательный куратор при знакомстве сказал ему: «Если понадобится помощь — обращайся».

Все ребята, что сидели вокруг Бена, обернулись к Ахмеду.

— О господи… — тихо выдохнул Эван.

Три девушки, загоравшие поблизости, тоже повернули головы.

Ахмед помахал рукой Бену, однако, вместо того чтобы к нему подойти, устроился рядом с Хайдео, который сидел в одиночестве у самого края настила.

Поприветствовав Хайдео, Ахмед аккуратно разложил рядом с ним свое полотенце, затем выудил из сэтчела большущую фотокамеру Nikon SLR и принялся фотографировать сам пирс и деревья вокруг водоема. По всей пристани прокатился звук автоматической перемотки кадра. Затем Ахмед направил объектив прямо к небесной сини и щелкнул еще раз. Потом запечатлел Бена и наконец положил свою камеру поверх кожаной сумки.

Бен опустился спиной на полотенце, закрыл глаза, и солнце красным свечением сразу стало пробиваться сквозь веки. Хатч принялся заговаривать с отдыхающими рядом девушками. Услышав, что они из корпуса Пейдж, Бен сделал вывод, что именно в том общежитии и обитают красивые девушки, подчинившие себе провидение. Когда Бен снова открыл глаза и сел, он обнаружил, что та самая девушка уже застегнула верх купальника и теперь сидела, обхватив руками колени.

— Уикси, ты идешь? — поглядел на него Хатч, вытягивая ноги из шлепанцев.

— Дай полежу немного, хочу сперва как следует прогреться.

— Ты, мой друг, сколько ни грейся на солнышке, горячим парнем все равно не станешь.