Ожившая надежда

Пока Игорь мучил себя вопросами, Валя искала причины возникшей между ними недоговоренности, полностью полагаясь на свою - конечно же! - безошибочную женскую интуицию. И она решила, что, прежде всего, надо убедиться в прелестях намеченной невесты, и никакие внутренние уговоры не усмирили бабьего любопытства. Валя узнала адрес офиса Зыкова В. Н., связалась по телефону, дабы удостовериться, что хозяина нет на месте, и пришла в приемную. Конечно же, спросила, у себя ли господин Зыков. Секретарша, естественно, ответила, что нет. Валя посетовала на невезение, обещала зайти позже и ушла. Она долго слепо шагала в людском потоке оживленной улицы, стараясь успокоиться и прийти в себя. Секретарша произвела на нее сокрушающее впечатление. Гвоздева даже не осмеливалась сравнивать себя с этой писаной красавицей. Перед такой дивой ни один мужчина не устоит, тем более Игорь с его неуравновешенной психикой.

Горькими упреками, понимала Валя, только усугубишь свое положение. Терпение и покорность судьбе остаются уделом бедняжке. Мол, я тебе не помеха, поступай, как тебе угодно, только не забывай в счастливые минуты своей жизни, что на земле есть женщина, которая беспрерывно страдает, для которой дни и ночи одинаково непроглядны. Валя даже всплакнула, представив себя заблудшей в лесу овечкой, чье слезное блеяние разве только волк может услышать. Но это же сравнение вызвало невольный смех над собой - уж чего-чего, а овечьего в ее характере не было отроду.

Образ гордой женщины Вале больше пришелся по душе, чем невинная добыча волка. С тем она и утвердилась в себе, чтобы достойно встретить ту минуту, когда Игорь признается, что полюбил другую. Он не уйдет молча, украдкой, потому что совестливый. Валя даже скажет, что искренне желает ему счастья, и в тех словах не будет притворства, потому что она любит Игоря и не хочет ему несчастий, пусть лучше они будут ее долей.

Когда Игорь дозвонился до родителя, тот веселым голосом спросил:

- «Папа, помоги». Так? Сколько? Я с Наташей передам.

- Каждый раз, как звоню, ты сразу о деньгах, - с досадой произнес Игорь. - А у меня к тебе очень серьезный вопрос.

- Знаю я твои серьезные вопросы, - явно поскучнел Василий Павлович. - Что еще тебе?

- Не по телефону.

- Зайди в обед. Я буду у себя.

Должно быть, Наташенька знала о его приходе, потому что оказалась в обеденный час на месте и встретила Игоря с улыбкой.

- Здравствуй! - ответила она по-свойски на приветствие. - У меня к тебе столько вопросов по литературе! Ты обещал…

- Позвонила бы.

- Я постеснялась.

- Ну, это совсем ни к чему.

- Правда? - трогательно восхитилась Наташенька.

И дальше вела себя так, будто между ними уже окончательно установились доверительные отношения, и оттого они свои среди множества чужих людей. Она мило чирикала о том, как ей приснилось намедни, будто они с Игорем едут в поезде и смотрят в окно вагона, а за ним - широкие поля, сплошь усеянные яркими цветами.

- Красиво до жути! - призналась она.

В это время в приемную прошел Корякин, картинно остановился в дверях и сказал, глядя на Игоря:

- Стоит только захотеть, и любая женщина будет у ваших ног.

Он выдержал паузу и добавил:

- Главное - точно попасть в челюсть.

Шутка показалась смешной только Корякину, и он посмеялся один.

Игорь опасливо присмотрелся к этому человеку, и он ему не понравился, потому что много было в нем развязной самоуверенности, однако бывший красавчик, любимец женщин, явно поизносился. Мог бы вести себя скромней. Но сам Корякин так не считал.

В эту минуту заглянула в приемную полная, невеликая ростом женщина с томным лицом. Корякин тут же выпалил:

- Грудь стала больше - жить стало веселей.

Женщина не обратила внимания на Корякина, будто его и не было, спросила Наташеньку:

- Можно?

Она показала глазами на дверь шефа.

- Чуть позже, - ответила Наташенька и тоже глазами показала на Игоря.

- Думала, хоть в обед застану, - вздохнула женщина.

- Тимохина! - строго произнес Корякин. - Почему такая сонная? Опять всю ночь…

- Дурак, - перебила женщина и закрыла дверь.

- Папа ждет, - поспешила сказать Наташенька. - Иди, а я принесу кофе.

Корякин проводил взглядом Игоря.

- Сынок? - спросил он, хотя прекрасно знал, кем Игорь приходится шефу.

Едва ли что-то могло быть в городе такого, о чем менеджер Корякин не был бы осведомлен. Наташенька ничего не ответила. Она прошла в смежную небольшую комнату, но дверь за собой не закрыла. Корякин стоял, привалившись к косяку, и откровенно разглядывал чудную фигурку секретарши в коротком платье, занятую приготовлением кофе.

- Красивая женщина радует мужской взгляд, - сказал он, - некрасивая - женский.

У него была привычка каждый раз изрекать свеженькую остроту с таким видом, будто она возникла экспромтом, а на самом деле он их выуживал в интернете утром и заучивал наизусть перед зеркалом. Старался он для Наташеньки, чтобы выглядеть человеком острого ума.