Ожившая сказка

Некоторые мальчишки повсюду таскали с собой клюшки для лякросса, будто бы это был штандарт с фамильным гербом. Одни ученики писали так много на уроках, что получилось бы многотомное произведение, тогда как у других ручка сиротливо лежала на столе, пока их обладатели красили ногти или смотрелись в крошечное зеркало во время объяснения материала. Бродячая группа менестрелей использовала школу как площадку для своих выступлений, катаясь по лестницам на досках с колёсами и перепрыгивая через бетонные скамейки у главного входа. Ещё в школе обитали некие тёмные сущности, бледные, как смерть, обвешанные черепами, с чёрными волосами и накрашенными глазами. Также в школе учились девочки, на которых я не мог смотреть, не краснея при этом. На них было так мало одежды, что однажды я даже поинтересовался у Делайлы: они, случайно, не работают в местном борделе?

В отличие от книжных персонажей, все эти люди никогда не смешивались между собой. Это как заправка к салату, которую Джессамин готовит: она берёт немного оливкового масла, немного лимонного сока, немного уксуса. Если все ингредиенты взбить, то они смешаются. Сами они этого не сделают.

Не понимаю: раз вокруг так много разных прекрасных людей, то зачем же ограничивать общение с себе подобными? Такими темпами я бы никогда не познакомился с Чарли и не попал бы в кружок фехтования, не подружился бы с Даррелом, который делает кукол и вырученные за них средства посылает детям Уганды, или с Тиной, у которой должен был родиться ребёнок этой зимой. Я бы не пошёл в драмкружок и не стал бы частью команды по фризби, а ещё не вступил бы в общество Подземелья и драконов (хотя, по правде сказать, я был рождён для этого). Мне неважно, о чём говорит человек: о комиксах, или о классной помаде, которую можно купить по скидке, или о том, сколько у него было тачдаунов в домашней игре. Просто мне нравилось слушать.

Может, именно благодаря этому я легко находил общий язык со всеми. Вместо того, чтобы бояться чужого осуждения, я учился у людей, которые были непохожи на меня самого.

Сегодня на алгебре мистер Элик рассказывал нам о предстоящем экзамене, который мы будем сдавать в субботу утром. Обычно в этот день мы не ходили в школу, и я проводил его с Делайлой. Экзамен, судя по описаниям учителя, который уже в пятый раз объяснял, что нам предстоит делать, был простой. Нужно было всего-то сидеть чего-то обводить и закрашивать карандашом, чем я и занимался сейчас, переключив своё внимание на русалок и пиратские корабли, плававших по просторам моей тетради. Внезапно перед моим носом приземлился карандаш, и я поднял глаза. Радж, худощавый парень, сидевший по левую руку от меня, протянул мне свой калькулятор. На экране горели следующие символы:

Я пожал плечами.

Радж осклабился и повернул телефон вверх тормашками:

— Это же сиськи, — шёпотом подсказал он и захихикал.

Я громко рассмеялся, и мистер Элик обернулся.

— Эдгар, вы хотите нам что-то рассказать?

Я улыбнулся.

— Просто я жду не дождусь этого теста.

Он вздохнул.

— Знаю, знаю, всякий школьник не выносит этот SAT. Но что поделать — это неизбежное зло, как чистка зубов или тёща.

Прозвенел звонок, и я повернулся к Раджу:

— Что ещё ты умеешь рисовать?

— Завтра покажу тебе, как нарисовать голую девчонку в ворде.

После математики мы встретились с Делайлой около её шкафчика. Когда она подошла, я вовсю увлёкся калькулятором.

— Математика без человека прожить может, а вот человек без математики — никак, — заметила она.

Я засмеялся и гордо продемонстрировал ей экран калькулятора:

— Дай угадаю. Твой номер заключённого?

Я взял её за руку, разворачивая вместе с ней и экран:

— Каково, а? — гордо спросил я. — Я могу набрать собственное имя при помощи цифр.

Делайла улыбнулась.

— Вижу, уроки математики идут тебе явно на пользу.

— Подожди, это ещё не всё, — я отнял у неё калькулятор, набрав комбинацию Раджа, и вновь показал ей. Делайла закатила глаза.

— Фу. Ведёшь себя, как подросток.

— Так я и есть подросток, — гордо отпарировал я. — Разве ты не этого хотела?

Делайла выключила калькулятор и вернула мне.

— Надо было послушаться того джина, — ответила она, — бойся своих желаний.

★★★

В нашей сказке многие воины пытались одолеть дракона Пиро. Взрослые мужчины в латах дрожали и плакали, как малые дети, когда пламя поглощало их. Они молили небеса и падали на колени, думая, что пришёл их конец.

Их страх и в подмётки не годился тому ужасу, какой был написан на лицах школьников, когда мистер Элик начал раздавать задания к экзамену. Сзади меня девчонка из числа чирлидеров так судорожно сглатывала, что её завтрак должен был вот-вот выйти наружу. Радж то и дело проверял батарейку на своём калькуляторе. Даже Крис несколько побледнел.

— Не понимаю, чего все так страшатся? — шёпотом спросил я у Криса. — Нужно всего-то закрасить один из вариантов ответа.

— Да, но нужно для начала знать, какой закрашивать. В зависимости от того, как сдашь экзамен, можешь оказаться или студентом в Гарварде, или продавцом в захудалой лавчонке до конца своих дней.