Озил. Автобиография

В какой-то момент передо мной оказывается Мишель Платини. Я даже не понял, откуда он так внезапно появился. Три раза подряд Платини становился лучшим футболистом Европы – в 1983, 1984 и 1985 годах. В составе туринского «Ювентуса» он завоевал все награды, какие только можно. «Я беру футболки далеко не у каждого, – сказал мне Платини в тот вечер. – Но твою я бы очень хотел себе на память. Для меня это была бы большая честь».

Когда футболист такого уровня просит у тебя на память футболку, ты отдаешь ее, не задумываясь. Слова Платини – пожалуй, самый большой комплимент, когда-либо сделанный мне. Это знак большого уважения, который останется только между нами. Очень интимное переживание.

Ради этого я даже с радостью перенес критику в мой адрес, которую снова позволили себе некоторые СМИ. В связи с тем, что я оказался единственным игроком сборной, который на официальной фотографии стоит с оголенным торсом, некоторые предположили, что я хотел похвастаться мускулатурой – какой же бред.

Когда я впервые прикоснулся к Кубку мира, у меня завертелись очень смешные мысли. Почему же он меньше, чем Кубок, которые получают победители Лиги чемпионов? Тот серебряный кубок с изогнутыми ручками высотой 73,5 см почти вдвое больше и ощутимо тяжелее. Впрочем, меня недолго интересовал этот вопрос – и мысли исчезли так же быстро, как появились.

Жаль, но мне пока незнакомо, что чувствуют родители, впервые взявшие на руки своего ребенка. Пока я испытал только целую бурю эмоций, когда мне дали подержать моих новорожденных племянниц Миру и Лину. Думаю, я прикоснулся к Кубку мира с тем же трепетом, как и к ним. Я сказал себе: «Он прекрасен».

Отъезд в отель, вечеринка и обратный путь в Германию пролетают на головокружительной скорости. Мы горланим все те же песни. Прихлопывая в такт. И фотографируемся с Кубком мира на память.

Что значит стать чемпионом мира, я понимаю, только когда мы проезжаем по Берлину и начинаем празднование у Бранденбургских ворот.

Я и подумать не мог, что наша игра может вдохновить столько людей. Что столько людей зарядились от нас хорошим настроением и мы привели их в такой восторг, подарив ощущение удовлетворения и счастья. В тот день мы видели столько улыбающихся людей.

Однажды я был на концерте Майкла Джексона. Меня поразило, с каким мастерством он выступает и насколько совершенна его хореография. Публика неистовствовала и наряду с ним горячо участвовала в концерте, что было очень заразительно. После концерта я задумался, каково это – стоять там, на сцене, и переживать такие минуты славы.

Подобное я пережил в Берлине. В тот момент я понял, что все было не зря. Каждая изнурительная тренировка. Каждый нагоняй в раздевалке. Резкая критика. Гнев турецких госслужащих по поводу паспорта. Каждый свисток. Каждое замечание.

Ведь все это в целом привело к тому, что сегодня я оказался на этой сцене, окруженный этими удивительными людьми.

Прошлым летом я хотел ощутить то же самое снова. Еще раз насладиться этим грандиозным футбольным счастьем. Еще раз ощутить, какой сплоченной становится команда, добившаяся таких высот. Еще раз удостоиться таких похвал.

Мы могли бы стать чемпионами Европы. Нам не было равных тогда, во Франции. Нам удалось одолеть наводящую страх сборную Италии. И мы провели отличную игру в полуфинале с хозяевами чемпионата.

Уже через полчаса французы совершенно выдохлись, оказались на грани срыва. Кого ни возьми – Гризманна, Жиру или Погба, – все они тяжело дышали, будто загнанные кони, томимые жаждой, на которых пахали в самое пекло. Когда я пробегал мимо, то слышал, как шумно они выдыхают, – такого я не наблюдал еще ни у кого. Они хватали воздух так, будто их с минуту держали под водой. Мы очень многое сделали вполне удачно и были близки к тому, чтобы совершить еще один подвиг.

Но иногда этого вполне удачного многого оказывается недостаточно. Гол Гризманна, забитый с пенальти за несколько секунд до перерыва, вернул пошатывающихся французов к жизни. Они перевели дух у себя в раздевалке, собрались с силами и обыграли нас со счетом 2:0. После игры Жиру сам недоумевал, что это такое мы с ними сделали в первом тайме.

После игры я рыдал, как дитя; такое поражение было совершенно нестерпимо. В 2016 году мы должны были стать чемпионами Европы. Шансы были чрезвычайно высоки.

На обратном пути я почти не разговаривал. Высадившись во Франкфурте, я чуть ли не следующим рейсом улетел в Лос-Анджелес. Снова сбежал. Снова мобильник отложен в сторону. Я не хотел читать сообщений с утешениями. Не хотел слушать слова сочувствия. Никому не удалось бы подобрать нужных слов.

Финал ЧЕ я так и не посмотрел. Не было никакого желания наблюдать, как друг с другом играют команды, с каждой из которых одинаково хорошо бы расправились, должны были бы расправиться.

В 2016-м мы упустили свой шанс. Но он выпадает далеко не раз. Немецкой сборной вполне под силу завоевать титул чемпионов Европы. И это случится в 2020 году, я абсолютно в этом уверен. Так же как и в том, что моя коллекция английских наград еще далека от завершения.