Озомена

Звонит церковный колокол, предваряющий чтение молитвы «Ангел Господень», и вся активность на рынке затихает. Это не касается лишь тех, кто не является католиком, каковых совсем мало, но и они ведут себя почтительно. Весь рынок превращается в своеобразную церковь под открытым небом. Люди поднимаются со своих мест и крестятся – и торговцы, и покупатели. Мальчики на побегушках, приткнув свои тачки, подключаются к действу. Молитва раздается со всех концов рынка, люди как бы перекликаются друг с другом: одни начинают, а другие вторят. Дух стоит, глядя на меня, и не уходит. Первый раз за все время я вижу, чтобы он так стоял и молчал.

Вытерев слезы, я говорю:

– Я помогу тебе.

Дух быстро кивает, словно наперед зная, что я ему скажу. Я убираю папины часы в карман и думаю, куда бы их подальше запрятать, чтобы мама не увидела.

Ангел Господень

И возвестил Ангел Господень Марии.

И зачала Она от Духа Святого.

Радуйся, Мария, преисполненная благодати,

Господь с тобою,

Благословенна ты между жен,

И благословен плод чрева твоего, Иисус.

Пресвятая Мария, Матерь Божья,

Молись за нас, грешных,

День сегодняшний и в час смерти нашей,

Аминь.

Се служанка Господня,

Да будет Мне по слову Твоему.

Maria dị asọ, nne nke Chukwu,

Yọbalu anyi bụ ndi njọ ayịyọ,

Kita ma n’onwu anyị[84],

Аминь.

Молитва окончена, и я обнаруживаю у себя на шее длинный грязный шнурок с большой коричневой бусиной, похожей на семечко звездного яблока удала. Кстати, я даже не заметила, как дух исчез. Шнурок воняет застарелым мясом – вроде того, что обнаруживаешь у себя в холодильнике после разморозки. Но точно так же пахнет и дух. Я снимаю шнурок и всматриваюсь в странную бусину. Все же это не семечко удалы: на нем вырезана какая-то сверкающая надпись. Нет, я снова ошиблась, это не надпись: внутри семечка как будто шевелится крошечный червячок на последнем издыхании. Меня переполняют дурные предчувствия.

Я кладу шнурок с бусиной в карман. Бусина становится тяжелой как камень, камень у меня на душе…

Глава 14

Озомена: ранее

В сентябре, с началом учебного года, многое поменялось в жизни Озомены, и далеко не в лучшую сторону.

Оруке Нвосу напутствовал ее быть начеку и искать узду на леопарда, правда, при этом он ничего не конкретизировал. Озомена мучилась, отчаянно желая поделиться хоть с кем-то, но ведь Общество леопарда, оно все-таки тайное. К тому же по своему характеру Озомена предпочитала оставаться в тени, а не выпендриваться, как Мбу.

Оруке Нвосу не объяснил, как пользоваться силой леопарда и каким образом он проявит себя. Вот, например, в школе она уже страдает от буллинга. И как быть? Стоит ли ей реагировать? И если да, то каким образом? Озомена была слегка полненькой, что считалось признаком слабости, а значит, она сразу же стала объектом для насмешек. А еще она была очень сердобольной и всех жалела, особенно убогих – таких, например, как Анулика, которая из-за паралича пускала слюни и подволакивала ногу, отчего ее белые носки были вечно испачканы в песке. Но Анулика была доброй девочкой. Вот недавно, с трудом почистив апельсин, она отломила дольку и протянула Озомене. Поблагодарив, Озомена положила дольку в рот, и тут началось. Злые девочки начали тыкать в нее пальцем – мол, какой ужас, как можно было что-то брать у этой слюнявой Анулики? Озомена не выдержала и выплюнула апельсин. Анулика уставилась на нее своими огромными глазищами, она сразу все поняла, а Озомене стало ужасно стыдно. После этого она несколько раз пыталась извиниться, но Анулика словно забыла обо всем, потому что и впрямь была немного не в себе. А Озомена переживала: ведь ее леопард должен бы проявить отвагу и не обращать внимания на издевки.

По ночам ей стали сниться кошмары про непонятные опасности, которые ее поджидают. Девочка всхлипывала во сне, просыпалась и лежала до утра с открытыми глазами. В итоге она хронически недосыпала, клевала носом на уроках и лишь во время перемен сворачивалась калачиком где-нибудь в сторонке, предаваясь короткому забытью. Поэтому в выходные, когда ее забирали домой, Озомена спала как сурок во время сиесты. Кошмары никуда не уходили, вплетаясь в реальность. И вот так во время своего краткого пребывания дома Озомена однажды описалась во сне.