Озомена

Прохожий подходит к первому, дает ему затрещину, и мальчишки разбегаются. Торговцы пересказывают вновь пришедшим историю сожжения вора, приукрашивая и смакуя детали. Гладкое повествование свидетельствует о том, что этот пересказ они повторяют снова и снова. Поправив шарф на голове, Озомена идет дальше, глубоко задумавшись. Эта запекшаяся кровь потрясла ее до глубины души.

Озомена и прежде видела трупы – то новая машина собьет собаку (это считалось хорошей приметой), то спешащий на фуре дальнобойщик раздавит корову. А однажды на дороге валялся труп какого-то сумасшедшего, и его долго не забирали, пока семья не узнала. Но все это происходило где-то там, за окном машины, в которой ехала Озомена. Что до мертвого сумасшедшего – родители ее одноклассников скорее переживали не из-за самой трагедии, а из-за пениса покойника. А та корова, кстати, тоже долго валялась на дороге, по которой Озомена ездила в школу и обратно. Она наблюдала, как животное вздувалось, потом лопнуло, а после от нее осталась лишь высохшая на солнце шкура, и тогда водители перестали поднимать окна на этом отрезке пути. Все это интриговало Озомену, не задевая эмоций, как сегодня, когда она увидела сожженного человека. Она шла в сторону церкви мрачная, задумчивая, с изменившимся настроением. Не обращая внимания на ровесников, играющих в церковном дворе, она зашла внутрь и открыла Ekpere Na abụ, но не могла вчитаться в строчки. Она все еще вспоминала этот обугленный труп, но потом началась суматоха, потому что прибыл епископ. Все было заранее отрепетировано, и дети заняли свои места в рядах скамей согласно буквам алфавита. Таких, чья фамилия начиналась на Н, как у Озомены, было много, целых три ряда. С бьющимся сердцем и дрожа от волнения, Озомена наблюдала, как епископ навскидку указывает на двух-трех детей, чтобы они встали и ответили на его вопросы. После собеседования они садились на место. Озомена с тоской подумала, что нужно было заранее сходить в туалет.

И вот уже епископ подошел к их ряду и попросил подняться Озомену.

Девочка встала, оглаживая платье и поправляя шарф на голове. Глаза Его Преосвященства светились истовой верой. Девочка затаила дыхание.

– Gua ihe dị n’Okwukwe-gi? – «Символ веры»? Это просто, так как Озомена читала его вместе со всеми на каждой воскресной службе. Она уже было открыла рот, чтобы заговорить, как вдруг на плечи епископа упала толстая вуаль из паутины и картинка стала размываться.

Высоко под потолком собора, освещенный солнечным светом, что преломлялся цветными витражами с изображением святых, на потолочных балках балансировал леопард. Озомена судорожно пыталась понять, зачем он явился сюда. Ей что, грозит какая-то опасность, предстоит вступить с кем-то в схватку? Леопард разинул пасть, исторгнув не рык, а басистое кошачье мяуканье, спланировал вниз и запрыгал по церкви со скоростью пушечного ядра. Озомена инстинктивно пригнулась. Наконец, собравшись с духом, она посмотрела на епископа, что глядел на нее с холодным вниманием. Девочка выпрямилась, стараясь не смотреть на леопарда, что снова расхаживал над их головами по потолочным балкам, превратившись в одну лишь радужную тень. «Давай же, читай «Символ веры», – мысленно приказала она себе.

И Озомена заговорила, запинаясь, никак не вдумываясь в смысл произносимых слов. Епископ нахмурился. Девочка еле сдерживалась, чтобы не задрать голову к потолку. Она старалась сосредоточиться на лице экзаменатора с тонкими бровями, чисто выбритыми щеками и ямочкой на подбородке. И тут на его митру упала еще одна паутинка, накрыв его уже длинной вуалью, прямо как невесту Христову. Озомена с трудом сдерживала истерический смех, с ужасом понимая, что все происходящее видит лишь она одна.

Жестом епископ велел остальным детям сесть, обратившись к Озомене на игбо:

– А ты останься. – Лизнув указательный палец, он перелистнул тонкие, словно луковая шелуха, страницы книги, откашлялся и задал следующий вопрос. Озомена обомлела. Казалось, невидимая рука стерла с воображаемой доски все выученные ею ответы. Девочка тяжело сглотнула. У нее задергалось веко правого глаза, шея напряглась, и ей стало трудно держать голову прямо перед укоризненным взглядом Его Преосвященства. Озомена с усилием разомкнула губы, издав какой-то булькающий звук.

– М-м-м… – сказала она, и по рядам прокатился тихий ропот. Стоящий за епископом законоучитель приподнял руку, прося тишины. Озомена не выдержала и посмотрела наверх.

Сжавшись как пружина, леопард взмыл в воздух, пролетая над Озоменой. Своими вибрациями он словно сообщал ей о своих намерениях, и девочку охватила паника.