Озомена

Озомена не теряет надежды, воспринимая ожидание как благо.

Каждое утро, прежде чем уйти в аптеку, что работает до позднего вечера, Приска нагружает Озомену множеством заданий, связанных с учебой. Озомена легко со всем справляется, даже с математикой (новые обстоятельства определенно развили в ней дедуктивные и аналитические способности). К тому же положительно сказывается и нагрузка в школе, которая многому ее научила.

В новом доме нет никакой тетушки Комфо, да и вообще никаких помощниц по хозяйству, поэтому Озомена ест что под руку попадется, а иногда и вовсе не ест, словно изматывая себя наказанием, хотя никто не собирается морить ее голодом. Мбу остается все такой же малообщительной. Когда Озомена вернулась, Мбу смерила ее сердитым взглядом, и Озомена было приготовилась к ссоре.

– А ты выросла, – бросила Мбу и ушла к себе в комнату.

Вот уже целую неделю Озомена просто умирает от скуки. Она отстранена от занятий на неделю, но весь ужас в том, что сразу же после этого начинаются каникулы. Они что, специально так подгадали? Целых две недели без подружек! Нет, она просто не выдержит, с кем тут общаться? Разве что с гекконами. Также непонятно, разрешат ли ей вообще вернуться в школу после каникул. Порой Озомене кажется, что все ее подружки – из какого-то прекрасного сна. Господи, она даже не успела попрощаться с ними, ее выгнали как прокаженную! Озомена часто вспоминает Этаоко. Как так могло случиться, что она пропала? И почему леопард не вмешался? Как он может помогать людям выборочно? Это чувство вины просто невыносимо. Чем больше она уступает леопарду, тем больше случается неприятностей.

Озомена тяжело опускается на ступеньки крыльца и сидит на жарком харматане. А что, если она и впрямь прокаженная? Что ж, в таком случае ее подружки прекрасно обойдутся без нее. Озомена мысленно одергивает себя, вспоминая слова Мбу: не стоит считать себя пупом земли. Может, сестра и права, но сейчас ее мозг подобен сливу, вокруг которого крутится грязный водоворот всяких дурацких мыслей. Странное дело, но Озомена с нетерпением ждет вечера, когда Мбу вернется из школы. Значит, не так-то она и любит свое одиночество, оно скорее вынужденное. Перерывы между занятиями Озомена заполняет наведением чистоты. Она постоянно моет полы, но Сахара задувает в дом новую порцию песка, хоть не убирайся вовсе. Озомена бродит по новому жилищу, непривычному и гораздо меньше предыдущего. Внизу у них – гостиная, кухня, санузел и кладовка. На втором этаже – три спальни, ванная комната для Мбу с Озоменой и отдельная – для мамы. Там же – крохотная детская с высоким окошком, розовыми стенами и множеством игрушек для малышки. В доме теперь не висит ни одной фотографии, и ясно почему. Потому что почти на всех присутствовал отец. Куда подевались все эти фото в тяжелых резных рамках? Но Озомена молчит, не спрашивает. Спросить, значит напомнить, а ничего хорошего из этого не выйдет.

По выходным Приска составляет для девочек список дел. Нужно сходить на рынок и затовариться продуктами на неделю. Сейчас Мбу печет оладьи из овсяных хлопьев, добавив туда сухого молока. Оладьи получаются жирными и сытными, как фуфу, и Озомена ест через силу. Позавтракав, девочки отправляются на рынок. Мбу ходит вдоль рядов и торгуется. Здесь людно, душно. Возле прилавков с сушеной рыбой полно мух – они летят на запах и остаются, чтобы заодно полакомиться человеческим потом. Проходя мимо стручков перца, Мбу прикрывает нос платком, чтобы не случился приступ астмы.

– Постой-ка тут, – вдруг говорит она Озомене и ставит пакеты с продуктами возле магазинчика под навесом.

Владелец магазинчика, совсем юный, буквально поедает Мбу глазами.

– Я одна быстрей вернусь, – говорит Мбу. – Джекву, пусть она меня тут подождет, не прогоняй ее.

Джекву страдальчески смотрит на Мбу: конечно же, он не возражает. Его чистый аккуратный магазинчик благоухает. Вход украшен искусственными цветами в каплях воска – это имитация росы. В основном Джекву торгует незамысловатыми открытками в рамках. Вот, например, фото миниатюрных азиатских моделей и голубоглазых блондинок с томным взглядом. Пока Озомена рассматривает картинки, Джекву вытаскивает из одной рамки картинку и пишет поверх нее красивым каллиграфическим почерком: «Ты нисполание сутьбой. Будь моей женой».

– Как думаешь, твоей сестре понравится? – спрашивает он. Голос у него тоже страдальческий и мягкий – видать, он весь пропитался этой сентиментально-слащавой атмосферой, где почти все рамки розового цвета. Озомена смотрит на картинку – букет красных роз, а поверх него – вязь любовного признания.

– У тебя «сутьба» с ошибкой написана, – говорит Озомена.

Джекву горестно вздыхает и протягивает ей лист бумаги:

– Напиши как правильно.

– И предложение коряво составлено, – добавляет Озомена.

– А как лучше сказать? Может, так?… – И он произносит свои мысли на игбо, которые и близко не похожи на то, что он написал.