Озорная классика для взрослых

Александр Сергеевич Пушкин

«Игра воображения» поэта

Великий русский поэт до конца дней своих боролся против цензуры – ханжей, узурпировавших право судить «что нужно Лондону, то чуждо для Москвы». По иронии судьбы до сих пор в роли добровольных цензоров выступают издатели, в первую очередь, академические. Хорошо известно, что Александр Сергеевич не стыдился применять ни одного резкого слова русского языка ни в поэмах, ни в прозе, ни в стихах (в первую очередь в едких и хлестких эпиграммах). Он не брезговал «матерными» выражениями и называл их шутливо «русский титул». В одном из изданных писем к своему другу князю П. А. Вяземскому, кстати, изобилующих цензурными многоточиями, Пушкин так определил свою позицию: «Я не люблю видеть в первобытном нашем языке следы европейского жеманства и французской утонченности. Грубость и простота более ему пристали. Проповедую из внутреннего убеждения»…

В юности, в период полового созревания, он завел «потаен-ну сафьянову тетрадь», в которую переписывал «сочиненьи, презревшие печать». В лицейской песенке о Пушкине звучало: «А наш француз // Свой хвалит вкус // И матерщину прет»…

Вообще-то эротизм Пушкина традиционен для его эпохи – в этом, как и во многом другом, он был сыном своего времени. Но традиционным было и… ханжество «новейших блюстителей нравственности», против которых он темпераментно выступал: «Но не смешно ли им судить о том, что принято или не принято в свете, что могут, что не могут читать наши дамы… Почему им знать, что откровенные, оригинальные выражения простолюдинов повторяются и в высшем обществе, не оскорбляя слуха»…

Массированной атаке добровольных «цензуровщиков» подвергся пушкинский «Граф Нулин», который «наделал мне больших хлопот. Нашли его (с позволения сказать) похабным, – разумеется в журналах». Поэт-острослов точно окрестил этих критиков «угрюмыми дураками» и противопоставил свои аргументы: «Эти господа критики нашли странный способ судить о степени нравственности какого-нибудь стихотворения. У одного из них есть 15-летняя племянница, у другого 15-летняя знакомая – и все, что по благоусмотрению родителей еще не дозволяется им читать, провозглашено неприличным, безнравственным, похабным и т. д. как будто литература и существует только для 16-летних девушек! <…> безнравственное сочинение есть то, коего целию или действием бывает потрясение правил, на коих основано счастие общественное или человеческое достоинство. Стихотворения, коих цель горячить воображение любострастными описаниями, унижают поэзию, превращая ее божественный нектар в воспалительный состав. Но шутка, вдохновенная сердечной веселостию и минутной игрой воображения, может показаться безнравственною только тем, которые о нравственности имеют детское или темное понятие, смешивая ее с нравоучением, и видят в литературе одно педагогическое занятие».

Стихотворения и эпиграммы

Тень Баркова Баллада