Читаем Озорница полностью

Озорница

Лишь с наступлением сумерек Эмили спустилась с холма. Саднило горло, налились свинцом руки и ноги, а в душе было пусто. В последний раз она полила слезами могилу отца, но ушли они в песок и будто их никогда не было. За поясом юбки шуршала бумага. Девушка читала и перечитывала письма, адресованные Клэр Скарборо. Строчки дышали теплотой, умом и шармом, как и следовало ожидать от автора. Джастин подбирал простые слова, чтобы рассказать о том, как он провел день, описывал прелести острова, делился смешными эпизодами из жизни Дэвида и говорил о дружбе с маори. Он ничего не утаивал о себе, но так и осталось загадкой, почему письма не ушли по назначению.

Девушка замедлила шаги, завидев сидящего на песке Трини. Сейчас не было никакого желания беседовать с ним или с кем-то еще. Хотелось просто окунуться в море, которое некогда вынесло ее на берег. Эмили прошла мимо, не говоря ни слова.

— Ты куда путь держишь? — спросил Трини, вскакивая.

Эмили внутренне содрогнулась. Если Трини излагает свои мысли простыми словами, значит, настроен очень серьезно.

— Ухожу, — просто ответила Эмили.

— А что я скажу Пакехе, когда он вернется?

— Не вернется! — выкрикнула Эмили прежде, чем успела обдумать свои слова.

— А если ты ошибаешься?

— В таком случае я сама уйду, — твердо пообещала Эмили.

Трини печально улыбнулся и принялся чертить ногой круги на песке.

— Видимо, тебе не хватает мудрости, — сказал он. — Ты следуешь нашему глупому примеру и за каждую самую малую обиду пытаешься жестоко отомстить.

— Он мне всю жизнь испортил, — возразила Эмили.

И тут она поняла, что золото здесь абсолютно ни при чем. Более того, с самого начала было предельно ясно, что проблема не в золоте. Она не могла простить Джастину, что он разбил сердце девочки, слепо верившей в него, и не могла позволить себе выяснить, не поступит ли он так же в будущем. В ее груди теперь билось сердце женщины, а оно не такое прочное, как у ребенка, и способно разлететься на куски от нового удара. На глаза навернулись слезы, и Эмили часто заморгала, чтобы не выдать себя. Нельзя допустить, чтобы Трини увидел ее плачущей, и впредь нужно сдерживаться, никто не должен видеть ее слез.

— Знаешь, мне почему-то вспомнилась фраза, которую я услышал из уст Пакехи, когда он читал из священной книги, — «месть за мной».

— Нет, — возразила девушка и ткнула пальцем в грудь, где свисали на цепочке часы. — На этот раз месть тут, в моей груди. — В темных глазах Трини светилось сочувствие. Эмили раздраженно махнула рукой и с досадой выкрикнула: — Да что с тобой говорить! Ты все равно ничего не поймешь.

— Возможно, я понимаю тебя лучше, чем ты предполагаешь… Клэр.

Собственное имя прозвучало как пощечина. Эмили припомнила, что не раз видела, как Трини внимательно изучает миниатюрный портрет на крышке часов.

— Как ты догадался?

Трини повел рукой вокруг, и Эмили только тут обратила внимание на детей маори, стоявших неподалеку. Обычно веселые и жизнерадостные, на этот раз они хранили полное молчание, и лица у них были грустными.

— Дани узнала тебя по портрету, — пояснил Трини. — По ее словам, ты ангел, которого утратил Пакеха, но теперь тебя расколдовали, и ты свободна.

«Нет, Дани ошиблась, — подумала Эмили, — я вовсе не свободна. Меня снова околдовали — всерьез, а то и навсегда». Девушка откинула крышку часов и обнаружила, что портрет исчез. Как обычно, Джастин забрал лучшее.

— А почему он сам не догадался? — спросила Эмили, глядя на Трини.

— Пакеха видит лишь то, что желает увидеть, так уж он устроен, — ответил туземец с загадочной улыбкой.

Эмили незряче уставилась на пустую крышку часов, и до ее сознания не сразу дошло, что дети начали дружно скандировать: «Клэр, Клэр!», а потом плотно ее окружили. Эмили присела, крепко обняла Дани, зажмурилась и попыталась представить, что держит в руках собственную дочь, которую ей не суждено иметь никогда, и сразу перед внутренним взором встал образ Джастина, склонившегося над фортепьяно.

Трини помог девушке подняться и спросил:

— А как ты отсюда уедешь? Денег у тебя нет…

— Все есть! — воскликнула Эмили. — Сюда меня привело золото, и золото поможет мне выбраться.

Трини в ужасе распахнул глаза, глядя на то, как девушка срывает часы с цепочки, разрывая последнюю нить, связывавшую ее с Джастином Коннором.