П. А. Столыпин

Описывая политическую деятельность П<етра> А<ркадьевича>, необходимо коснуться его отношения к «аграрному вопросу». В дни смут вопрос этот стоял кровавым призраком в русской жизни. Знаменитые «иллюминации» со всей силой отражали его. Речь о принудительном отчуждении земли была у всех на языке, входила во все программы левых, увлекавших ими фантазию народа. Правительство не могло оставаться безмолвным к этому тревожному вопросу. П<етр> А<ркадьевич> объявил себя сторонником мелкой частной земельной собственности и раскрепощения крестьянства от оков общины. Закон этот доставил ему большую славу. Он внес примирение в данный боевой вопрос и был встречен вполне сочувственно среди народа. Живя отдельными группами, народ тем не менее основным укладом жизни считает индивидуальную собственность. Он желал увеличения землевладения, но вовсе не на социалистических началах при осуществлении его. Идея земельных выделов и земельного обладания на праве полной собственности – вне зависимости от общины – была дорога ему, и он радостно воспринял ее везде, где земля имеет цену и где трудом над ней занимаются крестьяне. Такая позиция П<етра> А<ркадьевича> сразу побудила левые элементы переменить свой недавний фронт. Вчерашние враги общины, сторонники раскрепощения от нее сегодня стали горячими сторонниками той же общины. Да, правду сказать, при тогдашних обстоятельствах, базировавших<ся> на смуте и бунтах, такой поворот был вполне понятен. Община была как раз им с руки, а земельная свобода крестьянина и независимость от общины могли и подождать. Если когда-то военные цели были одним из мотивов для общинных группировок, то теперь иные боевые цели находили в них отличную для себя почву – и левые элементы обрушились с упреками на П<етра> А<ркадьевича>, говоря: его цель не землеустройство, а создание класса мелких собственников, всегда тяготеющих к империализму и, добавим от себя, к законности и порядку в стране. Пример Франции в дни после Великой революции как бы оправдывал их догадку. Оппоненты не хотели считаться с рядом других побудительных причин: психологией народа, тяготеющего к личной, а не общинной собственности, законом о выкупе, провозглашавшем индивидуальную собственность по окончании выкупа, как раз тогда наступившем. Живя в общине, крестьянин перестает надеяться на себя; раб ее, он начинает терять индивидуальные черты личности, подчиняется рутине, перестает дорожить собственностью, заботиться о благоустройстве ее, окруженный какими-то семейноопекунскими началами. Была и другая мысль у П<етра> А<ркадьевича>: не видел он залога народного благополучия только в увеличении размеров крестьянского землевладения, а и в интенсивности у крестьян земельной культуры. Отсюда – широкое развитие агрономических мероприятий и крупные государственные траты на них.

Аграрная реформа была первой работой Гос<ударственной> думы 3-го созыва, согласившейся с принципиальными положениями аграрной политики П<етра> А<ркадьевича> Новый закон внес умиротворение в земельный вопрос и показал, что с правительством возможна не одна борьба, но и совместная законодательная работа для народного представительства.

Рядом с этим П<етр> А<ркадьевич> отлично сознавал, что для культурного прогресса необходимо образование народа, развитие его духовных сил. Но в этом вопросе он бессильно опускал руки. Величина задачи и объем необходимых для нее средств как бы подсекали даже его богатырскую энергию. Он ясно видел, что здесь нужно время, целые периоды, а не один только, хотя бы и полный энергии и смелости, взмах. Помню восхищение П<етра> А<ркадьевича> перед немецкой народной школой, где он бывал в период своего губернаторства в Ковно.

«Школа в Германии, – говорил П<етр> А<ркадьевич>, – великолепна. Школьный учитель там не только учитель детей, но и советник народа по важным вопросам его жизни. Школа развивает там высокий патриотизм, лучшие стороны духа и ума. То ли у нас? Какова была роль сельских учителей в эпоху народной смуты? Кто стоял во главе погромщиков в Саратовской губернии? Где вы найдете нужное число учителей, проникнутых сознанием патриотического долга, с положительными идеалами вместо анархических или революционных бредней? Ведь ни много ни мало – нужен кадр из 150 000 человек! Для их образования – ежегодно десятки миллионов! А мы едва вырвались из внешних займов».