П. А. Столыпин

Вторая яркая политическая идея П<етра> А<ркадьевича> был национализм. И здесь одни видели угнетение нерусских народностей; другие – апофеоз справедливости в отношении русской народности. Как всегда, крайности ни к чему не привели, кроме обострений и непримиримости. Первые открыто стояли за распад русского государства; вторые – за цельность его и недопущение принижения русской народности и ее государственного уклада. Для П<етра> А<ркадьевича> Российское государство было единое и нераздельное. Он не стремился к какому-либо династическому господству русского народа над другими, но и не мог перенести уничижения русского народа на почве интернационализма или культурных превосходств. Его симпатии привлекала Германия, сложенная из инородных тел, признающих, однако, неуклонно общеимперский строй, его законы, язык, правовые нормы.

«Прежде всего, Россия пусть будет Российским государством, – говорил П<етр> А<ркадьевич>, – а затем будем толковать о подразделениях и устройствах внутри ее разных народностей – финнах, эстонцах, поляках, хохлах, татарах и т. д. Не будем вытравлять процессов истории и ее несокрушимого уклада».

Каких только не было споров на эту тему. Договаривались до отрицания русского языка как государственного, до правосудия на местных языках и т. п. Здесь Столыпин был непреклонен. В России господствующий язык – русский; везде на окраинах – равноправие русских с туземцами, но – не положение русских как бы иностранцев среди них, ибо окраины – лишь органические части России.

Мы подходим теперь к печальному и последнему моменту жизни этого замечательного человека. Бессмысленное злодеяние отняло его у России; злодеяние, от которого, по словам историков, не защищен никто, даже самые благороднейшие и возвышеннейшие типы всеобщей истории. Человеческие события теряют всякий жизненный смысл там, где они являются игрушками в руках фанатиков или безумцев. Насколько сам Столыпин представлял собой исторический, провиденциальный, как выразился один англичанин, тип, настолько бессмысленно его убийство. Свой исторический подвиг он успел совершить. Выдвинутый тягчайшим моментом нашей исторической жизни, он умел справиться с ним. Это вознесло его на необыкновенную высоту. Для всех невозможным и странным показался бы уход этого исключительного человека в ряды простых статистов или тоскующих резонеров. Рука убийцы как бы избавила его от этих разочарований. Теперь он в ореоле мученичества, достойно увенчавшего его славный жизненный путь. Древние обоготворяли своих героев, и они после этого как бы жили возле них. Мы не знаем этого культа, но память великих людей священна и в наши дни. Какой захватывающей печалью пронеслась весть о трагической смерти П<етра> А<ркадьевича> по всем концам земли русской! Кто не воскликнул тогда: «Он жил и умер героем!» Сам Столыпин пророчески сказал о себе: «Я умру от руки предателя…» Любимый многими безгранично, он имел и массу врагов. Ему не прощали его бесстрашия, его знаменитой фразы: «Не запугаете!», ставшей как бы девизом его мужественной, энергичной политики. Число врагов не смущало его; к нему вполне применимы слова английского генерала Вильсона: «Обыкновенные люди, не имеющие врагов, суть люди ничтожные, лишенные самобытности в мыслях и энергии в действиях».

Можно ли отказать и в том и в другом П<етру> А<ркадьевичу>? Только молодые и сильные народы способны рождать героические стихийные типы, готовые ответить на призыв Родины в печальнейший момент ее истории. П<етр> А<ркадьевич> именно был таким. Русский человек с ног до головы, он горячо любил Россию, великие исторические заветы ее. Еще при жизни он испытал огромную радость – видеть действительный успех его усилий и трудов. Успокоение, возврат к мирному труду, блестящие финансы – были последним утешением его внезапно прервавшейся жизни. Решительно ничто не омрачает ни его жизни, ни его могилы. Среди многих мыслей, какие навевает последняя, есть одно невольное сравнение. В трех шагах от могилы П<етра> А<ркадьевича>, там же, на берегу Днепра, подле старинного храма, – общая могила двух исторических людей – Искры и Кочубея, «посеченных» (обезглавленных), как гласит надпись на памятнике. Оба героически пали от руки предателя, пали за правду, которая воссияла после них. Пал и П<етр> А<ркадьевич> от пули предателя-инородца и также за правду, которую этот деятель принес с собой в русскую жизнь и которая после него сиять не перестанет! Есть вечные истины, понять и сказать которые он сумел и которые надолго переживут его самого…

И на обагренной кровью этой дорогой русскому сердцу могиле, на ее гранитной плите мы начертали бы такие слова:

«Спи с миром, начатое тобой не умрет, потому что оно жизненно и велико!»

Комментарии

М. П. фон Бок (Столыпина)

Петр Аркадьевич Столыпин. Воспоминания о моем отце. 1884–1911