P.S. I Hate You

Я делал в своей жизни вещи, которыми отнюдь не горжусь, но по сравнению с Йеном я – просто святой…

– Перестань лезть к ней, – говорю я, отпуская его и глядя, как он сползает по стенке, словно жалкий слизняк – впрочем, он и есть жалкий слизняк.

– А то что? – спрашивает он.

– Мальчики, что происходит? – Голос мамы прерывает этот поганый спектакль, и Йен поправляет галстук. – Только не говорите мне, что вы собираетесь драться! Вы так долго не виделись, и стоило мне выйти на несколько минут…

– Все в порядке, мам, – говорит Йен, улыбаясь умиротворяющей, фальшивой улыбкой. – Все хорошо, но мне пора идти. Сегодня мы с Марицей собираемся на ужин.

Он смотрит на меня, беззвучно произносит «Хрен тебе», а потом уходит.

Если он хотя бы подумает о том, чтобы причинить ей боль, он – покойник.

Глава 40. Марица

Нажав в «Ворде» кнопку «сохранить файл», я закрываю текст работы и пересылаю ее своему преподавателю. Потом иду на кухню, чтобы попить воды, и проверяю время. Сегодня я собиралась на ужин с Йеном, который, как ни странно, стал мне хорошим другом.

Он потрясающе умеет слушать, он невероятно сочувственный – для парня, конечно, – и дает хорошие советы.

И он нормальный.

Просто нормальный славный парень.

Никаких уловок, никаких штучек-дрючек, просто человек из разряда «я то, что вы видите».

Я достаю из холодильника бутылку воды, отвинчиваю крышку и подношу к губам – но проливаю себе на блузку, потому что в эту секунду раздается стук в дверь. Это не может быть ни Мел, ни бабушка, потому что обе знают шифр от замка. Я никого не жду в гости, а если бы и ждала, я ни за что не заставила бы людей звонить в домофон у ворот, потому что не хочу тревожить бабушку. Как правило, я прошу своих гостей написать мне, что они уже здесь.

Промокая мокрые пятна на блузке посудным полотенцем, я стараюсь привести себя в приличный вид, потом на цыпочках крадусь ко входной двери нашего домика. Выглянув в глазок, я щурюсь, рассматривая нежданного визитера.

Майлз.

Выдохнув, я думаю, не притвориться ли мне, будто меня нет дома, но потом решаю, что я – взрослая женщина, которой не нужно ни от кого прятаться… К тому же моя машина припаркована прямо перед домом.

– Привет, Майлз, – говорю я, открывая дверь. – Заходи.

– Привет. – Когда он смотрит на меня, в его глазах плещется грусть, которой там не было прежде, как будто он до сих пор по мне тоскует.

– Что случилось? – Я сую руки в задние карманы, стоя у двери рядом с ним.

– Просто навещал бабушку, – говорит он. – Ну, и решил зайти, поздороваться. Не видел тебя уже довольно давно…

– Да. Извини. В последнее время я по уши занята учебой, работой и всем прочим, – говорю я. – Как у тебя дела?

– Хорошо, – отвечает он. – На самом деле я хотел спросить, не хочешь ли ты в следующем месяце сходить со мной на церемонию вручения премии «Art Con». Для меня это важно. – Он нервно улыбается, но через секунду улыбка пропадает с его лица. – Ну, понимаешь, просто по-дружески.

– Майлз… – Я делаю глубокий вдох и наклоняю голову. – Мне не кажется, что это хорошая идея. Извини.

Он сцепляет пальцы, потом поправляет свои старомодные очки.

– Я пытался звонить тебе некоторое время назад. Ты сменила номер?

– Сменила. Какой-то псих звонил мне с неопределяемого номера, – поясняю я. Он немедленно устремляет взгляд в пол и сжимает губы.

– Понятно.

О господи.

Видимо, это был Майлз.

Жужжание телефона у меня в кармане заставляет мое сердце забиться чаще, и я сразу же переключаю внимание на экран.

Звонит Йен.

– Извини, Майлз, – говорю я, держа телефон в руке. – Мне нужно ответить на звонок. Но была рада повидать тебя. Поздравляю с успехом твоего сценария.

Я закрываю дверь, не давая ему возможности возразить или задержаться, и он уходит. Слава богу, а то ситуация сделалась бы совсем неловкой. При следующем разговоре с бабушкой я поделюсь с ней своими подозрениями. Может быть, тогда она наконец-то перестанет ждать, надеяться и молиться за шанс для бедного мальчика.

– Йен, что случилось? – спрашиваю я, приняв звонок.

– Здравствуй. Извини, – говорит он, на заднем плане слышится шум дорожного движения. Должно быть, он за рулем. – Придется отменить ужин. Сегодня днем мама потеряла сознание, и сейчас она в больнице. Я сейчас еду к ней.

– О господи, с ней все в порядке?

Он колеблется.

– Не знаю. Врачи пытаются понять, что с ней случилось. Она говорит, что упала в обморок без каких-то причин, но это все, что мы сейчас знаем.

Голос Йена слегка подрагивает, серьезность его тона заставляет мое сердце замереть. Только на прошлой неделе он рассказывал, какая у него потрясающая мать, как много она сделала для него, его братьев и сестер до того, как заболела.

– Я хочу быть там вместе с тобой, – говорю я. – В какой она больнице?

– Марица, ты не обязана этого делать.

– Йен, мы друзья, а друзья должны поддерживать друг друга. Позволь мне быть рядом с тобой. Если твоей семье что-то понадобится, я смогу привезти. Если нужно будет посидеть с чьими-нибудь детьми, я могу это сделать.