P.S. Реквием

— Не меня, — замотал он головой, и надрывно воскликнул. — Прошу, скорее, иначе он всех перестреляет.

— Постой. Объясни же, — недоумевал Лев.

— Сударь Краевский схватился за ружье, он намерен убить всех, кто находиться в поместье, даже детей. Мне чудом удалось бежать, выпрыгнув со второго этажа. Оправившись, я сел на лошадь и поскакал сюда.

— Чья же на тебе кровь? — Лев никак не мог поверить в происходящее.

— Сударя Кириваткина.

— Кондрат, седлай коня! — крикнул Лев дворовому. — Да поскорее.

Но даже ветер уже не мог поспеть за событиями. Когда Лев подъехал к поместью Краевских, раздался последний выстрел. Он на мгновение замер, словно сам был им поражен. Но покрепче сжав в руках ружье направился внутрь. Дверь оказалась заперта, и пришлось приложить усилия, чтобы её выбить.

У основания главной лестницы с разбитой головой лежал Павел. Его сердце билось тихо в почти бездвижной груди. Рядом с ним лежал топор

— Поезжай за Золотарёвыми, — велел он камердинеру. — Да накинь плащ, не тревожь других. Непосвящённые не должны ничего заподозрить.

Тот кивнул, и исчез в дверях, вскоре послышался топот копыт по дороге. Не став трогать Павла, чтобы не нанести ему еще больших повреждений, Лев осторожно проследовал на второй этаж. Все мышцы были натянуты, будто струна. Он ожидал, что в любое мгновение ему на встречу выйдет обезумивший Ларион. Но поместье было окутано безмолвием, не лаяли даже собаки. Тишина лишь сильнее действовала на нервы. Лев напрягал, слух и зрение, любой скрип или шорох, заставлял сердце в груди неприятно сжиматься.

Облегчение и обреченность пришли рука об руку. Лев нашел супругов Краевских в спальне. Сначала Ларион застрелил жену, затем застрелился сам. Платье бедной женщины было разорвано. В уголках её заплывших глаз остались капельки слёз, а светлые кудри разметались по кровати. Возможно, она молила о пощаде. Двоюродный брат Лариона лежал в кабинете, где было выбито окно, видимо отсюда спрыгнул камердинер. Ему выстрелили в грудь. Его глаза были широко раскрыты, словно всё случилось внезапно, и он даже не успел понять, что его подстрелили.

Хвала великому Роду, дети были целы. Но только физически. Лев даже представить себе не мог сколько времени они провели, затаившись под кроватями и в шкафах, сколько раз они перебегали из комнаты в комнату, стараясь найти выход, но все окна и двери были заперты. Они словно заточенные в клетке зверьки, метались по дому, роняя слезы и боясь лишний раз вздохнуть. У старшего из них — Павла, был топор, возможно мальчик был готов противостоять графу Краевскому, но тот столкнул его с главной лестницы.

Напуганные дети не могли оставаться в пропахшем кровью поместье, и посоветовавшись друг с другом, братья Орловы приняли решения, забрать их в Сиреневый Сад. Лев занялся документами на землю. У Краевских были обширные поля и несколько деревень в распоряжении. Пока кто — то из наследников не станет взрослым всё это переходило под собственность Орловых.

Было понятно, что случившееся в Тихих Холмах не пройдет для детей Краевских бесследно, но ожидалось, что со временем они смогут пересилить случившееся. К сожалению, это желание оказалось не достижимым: Анастасия замолчала, Никиту по утру не редко находили под кроватью (мальчик прятался от собственных кошмаров), а Павел и вовсе лишился рассудка в следствии черепной травмы.

После увещеваний Марии, подкрепленных слезами Семёна, Льву пришлось отослать Павла в Истрину, где содержали ему подобных, а Никиту по совету Веремида Золотарёва в пансионат имени Красноярцева.

— Там может быть иногда шумно, — говорил Лев мальчику, которого нашёл в платяном шкафу. — Не нужно прятаться и убегать. Если так случится, попробуй думать, о чем — то одном. Хорошо?

— Можно мне никуда не ехать? — спросил он бледными губами.

Лев тяжело вздохнул, не было ничего тяжелее, чем отказывать ребёнку, смотрящему на тебя, глазами полными надежды.

— Это пойдет тебе на пользу, — пытался увещевать Лев.

Нижняя губа Никиты задрожала, и первая слеза сорвалась вниз. Он глубоко вздохнул и вымолвил дрожащим голосом:

— Тогда я умру.

— Отчего ты так думаешь? — смешался в удивление Лев.

— Я слышал, — всхлипнул ребенок. — Это сказал дядюшка Андрей, у меня в голове.

Утерев слёзы ребенку, Лев ободряюще улыбнулся.

— Люди часто думают о пустом. Не тревожься и поезжай в лицей. Тебе больше ничего не грозит.

В день, когда карета с Никитой внутри, выехала за кованные ворота поместья Орловых, на пару дней домой вернулся Андрей. Он был бледен, и устало смотрел на домочадцев. Когда Лев вечером зашёл к нему в кабинет, Андрей даже не курил свою излюбленную трубку. Брат заходился кашлем и Лев припомнил, что тот ничего не съел за ужином.

— Что с тобой? — спросил Лев. — Неужели подхватил, какую — нибудь заразу?

Откашлявшись, Андрей хлебнул коньяка.

— В горле запершило, — ответил он.