Падальщики

До Ольховки Андрей добрался затемно, открыв дверь своим ключом, который всегда носил с собой с того самого последнего визита. В доме ведьмы ничего не изменилось, только появился странный, как будто могильный дух. Или гнилой? Какой-то тревожно-потусторонний. Как назло, в доме не осталось ни одного зеркала. Зато у Андрея всегда было свое про запас. Небьющееся, служащая не ловушкой, а способом ориентации в пространстве по ту сторону жизни. Парень вытащил прямоугольник из нагрудного кармана и озлоблено оскалил зубы.

Дом был полон мертвичины. Андрей прошел глубже, остановился перед дверью комнаты, в которой обычно спали родители. Но не стал ее открывать. Не было смысла — он уже увидел знакомый силуэт в отражении. Чувствуя, как на глаза опускается алая пелена, парень принялся метаться по дому, в поисках осточертевшей ему немертвой старухи. Не нашел, хотя прекрасно чувствовал, что та не покидала своего жилья. Она где-то на территории участка.

Андрей вылетел из дома, осматриваясь. Неожиданно обострившееся зрение позволяло ему прекрасно ориентироваться в полной темноте — фонарь не горел уже давно. И он прекрасно различал мертвые скрюченные деревья, бывшие когда-то плодоносящим садом. Взгляд зацепился за постройку в дальней части. Кажется… Да, когда-то это здание было баней. Помня, что баня издавна считалась место обитания всякой нечистой силы, Андрей решил проверить, раз уж других вариантов у него нет.

Он увидел ее даже без зеркала. Прошел внутрь, сел напротив, запрещая себе думать о том, как скрипит уставшая древесина, готовясь рухнуть ему на голову.

— Все-таки выжил.

— Твоими молитвами, — скривил он губы. — Ты же понимаешь, что до утра доживет только один из нас?

— Тебе не хватит сил, мальчишка, — скрипучим голосом засмеялась она. — Жалко, конечно, что ты не родился девочкой, мне было бы привычнее в женском теле, но… Выбирать не приходится.

Андрей мимоходом порезал палец о лежащее в кармане лезвие, заражение крови и прочая гадость ему все равно не грозит, так что об этом можно не беспокоиться. Алевтина засмеялась, заскрипела, когда тот начал выводить знаки на поверхности более крупного зеркала, которое принес с собой. Вот только ее, к собственному ужасу, вдруг начало затягивать вглубь стекла. Медленно, все-таки лет ей было очень много, сил она скопила прилично, да и подпитывалась все эти годы, но все же процесс шел.

Скрюченные пальцы потянулись к шее Андрея, но тот только ответил такой же безумной улыбкой, которая до того была на лице у беспокойной покойницы. И сжал ее запястье, вопреки распространенному убеждению, что живые на мертвых воздействовать не могут. Могут. Еще как. Если у них достаточно для этого сил.

Сколько они так провозились — Андрей не знал. Только когда тени перед ним не осталось, он дорисовал финальную линию на зеркале и устало привалился к холодной стене. Потер ноющие виски.

Стянул с себя рубашку и замотал в нее зеркало, не слушая угрозы, обещания и попытки надавить на жалость. Для него уже было все решено. Мертвые не должны находиться среди живых.

Вывалившись из старой бани в едва занимающийся рассвет, он отправился закапывать зеркало под последним живым деревом на участке.

— Съездил в дом детства, чтоб его…

Дышалось гораздо легче. Он двинулся к дому. Надо позвонить в скорую, ехать будут долго, но тут им и спешить некуда, отцу уже все равно. Передав заявку, Андрей двинулся к храму. Ему нужно было поговорить с кем-то… Понимающим.

*

Ведьмар стоял перед большим, во весь его рост, зеркалом. По-прежнему истощенное лицо, заметная проседь, а ведь ему еще и тридцати нет. И сотни маячащих за спиной теней. Андрей едва заметно усмехнулся.

— Что, не нравится? А сама ведь для меня такой судьбы хотела. А теперь тебе предстоит служить мне вечно. На благо людей, разумеется. А подпитываться я буду тоже от тебя, ведьма. Нас ждет много насыщенных лет.

Он провел пальцами по стеклу, с той стороны которого будто чернильные разводы остались. В дверь постучались:

— Андрей Дмитриевич, Вы заняты? Там пациент…

— Иду. Уже иду.

Он вышел из кабинета. У него сегодня сложный день, насыщенный. Сегодня ему предстоит спасти еще одну жизнь. Впрочем, как и всегда.

Его собственное отражение помахало рукой, желая удачи.

2. Под ногами

Земля под ногами гудела, обжигала холодом — по крайней мере, именно так описал бы Антон ощущения от лежащих в глубине костей. Те, кто остался здесь, до сих пор желали жить, пытаясь урвать каждую каплю тепла, которым так неосторожно делились туристы, любители полей боя. Сейчас, когда он знал, в чём причина такого состояния, было проще. По крайней мере, ему больше не казалось, что он сходит с ума, или что его настиг предсмертный бред — когда ему мерещилось именно это. Но легче физически от этого не становилось.

— Андрей Дмитриевич, оно так и должно ощущаться?