Падчерица Фортуны

Лакрицина легла рано, но долго ворочалась и не могла уснуть. В голову лезли всякие мысли, одна страшнее другой, больше всего Анна боялась сойти с ума и ходить потом по городу, пытаясь поймать руками невидимых бабочек. Далеко за полночь она наконец-то уснула, и ей приснился кошмар, до безобразия похожий на реальность. Лакрициной приснилась тюремная камера, она даже чувствовала этот запах во сне: вонь восемнадцати не слишком чистых женских тел, зловоние от сортира и смог от табачного дыма, которым были так забиты легкие, что даже не получалось глубоко вдохнуть. Во сне Анна затравленно оглядывалась, стоя посередине камеры, а потом ее ударила какая-то огромная щербатая бабища. Анна вздрогнула всем телом и проснулась.

Глава 3

Рано утром Анна позвонила Владимиру Олеговичу и договорилась о встрече. Пока Антон помогал родителям собрать вещи и отвозил их в аэропорт, Лакрицина вызвала такси и добралась до больницы.

Владимир Олегович принял ее в своем кабинете. Он внимательно посмотрел на Анну, а затем пригласил ее сесть в кресло.

— Итак, что вас беспокоит? Вроде бы вчера вы уехали от нас в прекрасном самочувствии и хорошем расположении духа? — Седой заведующий скрестил руки на груди, прохаживаясь взад-вперед по кабинету. — Снова беспокоили воспоминания о том, чего не было?

Анна тяжело вздохнула. Придется ему хоть что-то рассказать, но, конечно, не всю правду.

— Владимир Олегович, — она собралась с мыслями и начала довольно бодро, — я никак не могу понять, вернее, различить, что из моих воспоминаний действительно было, а что привиделось во время комы. Меня это страшно пугает, и я не знаю, как жить дальше.

Заведующий наконец перестал бродить из стороны в сторону и сел в кресло напротив Анны.

— Воспоминания, как я понимаю, неприятные и пугающие?

— Да. — Она вспомнила про убийство дворника, это же только надо такому привидеться, и непроизвольно всхлипнула. — Я вспоминаю какие-то жуткие ужасы, которых никогда не было. И в то же самое время помню, что мы с мужем собирались в Париж после моего дня рождения, и это было на самом деле.

— Ну, как я вам уже говорил, это побочный эффект комы, дорогая, здесь нужно время и терпение. — Мужчина нахмурился. — Я вам пропишу один очень легкий препарат, он усиливает мозговую активность и в то же время обладает небольшим успокаивающим действием. Это препарат нового поколения, он не вызывает зависимости, и от него не клонит в сон.

— Он мне поможет отличать настоящие воспоминания от выдуманных? — с надеждой спросила Анна.

— Это вряд ли. — Владимир Олегович говорил серьезно и убедительно. — Но препарат купирует нервозность, и вы сами научитесь не паниковать, а рассуждать здраво. Все вымышленные воспоминания будут очень далеки от реальности: если вам покажется, что вы вспомнили, как на планету упал метеорит, это, скорее всего, будет неправда. То же самое относится и к бытовым вопросам: все негативное и явно выбивающееся из привычной жизни, скорее всего, ложь. Таким образом ваш мозг пытается избавиться от негатива, который вы аккумулировали во время комы. Понятно же, что положительных эмоций у вас эти 28 дней не было, вот теперь ваше сознание и очищается от всего неприятного.

Анна слушала психиатра и понимала, что готова ему заплатить еще пять тысяч за прием, лишь бы он ее снова успокоил. Теперь, когда Владимир Олегович ей так все четко и подробно объяснил, у Анны не оставалось никаких сомнений: если она снова вспомнит, что они затопили соседей, — это ложь. Если ей покажется, что она убила гастарбайтера, — это тоже ложь. Главное теперь — не пугаться таких ложных воспоминаний и воспринимать их как временный побочный эффект комы.

— Я вам так благодарна! — Анна достала из сумочки деньги. — Вы меня просто спасли. Ну, тогда уж поясните мне, что делать с ночными кошмарами, которые так похожи на явь. Мне сегодня всю ночь снилась тюремная камера и как меня там бьют, жестоко и наотмашь. Я проснулась от боли.

— Уже давным-давно в тюрьме никого не бьют, — поморщился Владимир Олегович. — Там кругом камеры видеонаблюдения, и вероятность того, что, попав в тюрьму, вы подвергнетесь насилию, меньше, чем в пионерском лагере.

— Сейчас нет пионерских лагерей. — Анну немного задел снисходительный тон врача, словно он разговаривал с умалишенной.

— Я в курсе. — Владимир Олегович махнул рукой. — Анна, это все — просто побочные явления после комы. Принимайте лекарство и не беспокойтесь по пустякам.

Лакрицина натянуто рассмеялась, однако взяла рецепт на препарат, который порекомендовал ей Владимир Олегович, и, вежливо распрощавшись с ним, вышла из больницы.

Стоял великолепный летний вечер. Анна подумала, что ей совсем не хочется возвращаться домой, и позвонила подруге.

— Катерина, это я. — Анюта медленно шла вдоль больничного парка. — Может, поужинаем вместе?

— Я с огромным удовольствием! — сразу же согласилась Афанасьева. — А как ты себя чувствуешь?

— Нормально. — Лакрицина вздохнула, видимо, теперь вопрос, как она себя чувствует, будет звучать постоянно. — Ну что? Встречаемся в нашем торговом центре через час?

— Да, я подъеду!