Падчерица Синей Бороды

Если она продолжит раскачивать щит с такой силой, точно повредит крепления, и тогда “нечаянное” приподнимание фанеры вверх может не удаться!

— Не ломай! — прошу я. — Может быть, попробовать в другой плоскости?

Приседаю рядом, просовываю пальцы в щель. Для конспирации делаю вид, что двигаю щит вправо-влево, потом дергаю его вверх.

— Есть! — закричала Рита так громко, что пришлось броситься на нее и закрыть рот грязной ладонью.

— Не ори, — шепчу я в возбужденное поисками тайны лицо. — Ты что, хочешь, чтобы сюда прибежали лесники?

Рита мотает головой, убирает мою руку, отплевывается и замечает замочную скважину в маленькой двери.

Она подносит ключ к отверстию медленно, я вижу, как дрожит ее рука.

Когда ключ легко повернулся и замок слабо щелкнул, мы застыли, как по команде, задержав дыхание и прислушиваясь.

— Может, не надо? — прошептала я после напряженных секунд тишины.

Но Риту уже не остановить. За неделю полного безделья и обильной пищи уровень накопления жизненной энергии превысил все мыслимые показатели, а естественный женский авантюризм довершил дело.

— Темно, — шепчет она, распахнув дверь.

Тут я вспомнила, что забыла выключить автоматы на электрощитке, а ярко освещенное пространство тайной комнаты Синей Бороды в мои планы совсем не входило!

— Я сбегаю за фонариком! — бросаюсь к лестнице, не дожидаясь, что она скажет, и по дороге выключаю автоматы.

На первом этаже со всего размаху врезаюсь в охранника Колю. Он стоит в дверях кухни. Обхватив меня за плечи ручищами, Коля зловеще интересуется:

— Что происходит?!

— Ничего, мы с Ритой…

— Я тебя спрашиваю, что происходит?!

— Не кричи на меня, не имеешь права, — бормочу я, пытаясь освободиться.

Вот идиотка, надо было закрыть Риту в чулане, пока она еще в угаре азарта. Что будет, если Коля поднимется наверх и обнаружит тайную комнату?..

— Последний раз спрашиваю, что это такое происходит, почему посуда не вымыта?!

Правая рука, отцепившись от моего плеча, показывает на стол.

— Разболтались тут! Никакой дисциплины и порядка! Побеги, да? Консервы!

Птички!!

— Я вымою потом, честное слово, просто мы с Ритой…

— Приказываю: вымыть немедленно!

— Я пока не могу, мы с Ритой съели чего-то не того, вот и не слезаем с унитаза, Коля, ты пойди пока на улицу, неудобно нам с поносом, когда посторонние мужчины в доме, понимаешь?

— Это ты привезла заразу из Москвы! — склоняется ко мне Коля и обшаривает глазами мое лицо в поисках явных признаков инфекционного заболевания. Показательно скорчившись, хватаюсь рукой за низ живота.

— Я должен доложить об этом старшему, — озаботился наконец еще чем-то, кроме грязной посуды, Коля.

— Доложи, доложи, попроси, чтобы нам баньку протопили, а в дом пока не заходите, мы раздетыми можем оказаться. Да иди же отсюда! — закричала я что есть силы, изображая абсолютное недержание.

Закрываю за ним входную дверь, хватаю фонарь и несусь наверх через две ступеньки.

— Ты только подумай, сплошной хлам какой-то! — Рита уже обследовала содержимое коробок в полутьме и теперь, чуть не плача от разочарования, потрясает древними бухгалтерскими бланками, выцветшими школьными тетрадками из таких далеких времен, что мы не сразу распознаем вывалившиеся из них промокашки.

— Давай закроемся и обследуем все хорошенько, — предлагаю я.

— Да нечего тут обследовать, — сдается Рита. — В одной коробке лежит компьютер, я нашла розетку у пола, а света все равно нет, в нем не покопаться.

Давай заберем компьютер вниз и вечером подключим. После писем у камина! — подумав, добавляет она.

— Какая комната, однако, маленькая, — наплевав на конспирацию, откровенно намекаю я. — И коробки эти бессмысленные…

Рита оглядывается, берет у меня фонарик и светит по очереди на три стены.

— И пахнет странно, — замечает она, еще не расставшись с надеждой на тайну. — Может быть, крыса где-то сдохла…

С заметно иссякшим энтузиазмом начав обследовать плинтус, Рита, однако, гораздо быстрее меня обнаружила вход в смежное помещение. Подняв вверх следующий лист фанеры, она так исступленно всматривалась в темноту, так часто дышала, что на минуту мне стало страшно за ее реакцию. Но отступать было поздно, я протянула фонарик, а сама, трясясь от страха, умоляла ее убежать немедленно. Страх мне не нужно было изображать, я совершенно натурально затряслась, как только случайно скользнувший луч фонарика осветил воздушные складки женского бального платья.

* * *

“Она кликнула пригожую пастушку, достала ключик и отперла закрытую дверь.

Пресвятая Дева! Восемь железных крюков! На семи из них висят семь мертвых женщин!”

* * *