Падчерица Синей Бороды

— Поверить не могу, что вы едете за кошкой! — удивлялась в машине Пенелопа. — А просто выпустить своего во двор не пробовали?

— Своего? — не понял Лотаров.

— Своего кота. Вы же для него привезете кошку?

— Ну что вы, кошку я везу исключительно для своих гурманских потребностей, мой кот тут ни при чем, — доверительно сообщил Лотаров, и Пенелопа застыла лицом.

— Гурманских?..

— Да. Я гурман. Удивлены? Я вам обещал, что вы попробуете нечто исключительное, я это выполню. Через два-три дня продукт как раз созреет… Я надеюсь, — задумчиво заметил Лотаров и разъяснил:

— У кошек не так, как у людей. У них процесс калообразования проходит немного по-другому, а мы с вами сможем предаться греху чревоугодия только после полного опорожнения у кошки прямой кишки. Иногда, сами понимаете, с этим бывают некоторые проблемы…

Резко затормозив, Пенелопа перегнулась через колени Лотарова и открыла возле него дверцу. Молча.

Посидев некоторое время и не дождавшись ни слова, Лотаров кашлянул и поинтересовался, не значит ли все это, что он должен теперь добираться до Балашихи своим ходом?

Рассмотрев застывший профиль Пенелопы, следователь взял с заднего сиденья пластмассовый короб для кошки, а клетку с чердака дома корейца попросил довезти до Управления и оставить в его кабинете. Выбрался, сопя, из автомобиля, наклонился и еще раз всмотрелся в стиснувшую зубы Пенелопу. Она резко рванула с места, потом — резко — затормозила и вышвырнула в окно голубиную клетку.

Клетка катилась по подмерзшей земле к Лотарову, стуча распахнувшейся дверцей, дул сильный ветер, кошачий короб заносило этим ветром за спину, у следователя сразу же замерзли уши, а он стоял, смотрел вслед машине Пенелопы и загадочно улыбался.

Игорь Анатольевич Мазарин в этот вечер долго уговаривал брата-близнеца не искать девчонку, а по-тихому завалиться в подпольное казино. Брат в совершенно невменяемом от волнения состоянии на уговоры не поддавался и так нервничал, что выпалил из пистолета в машине и превратил стекло передней дверцы джипа в полную заморозку — пуленепробиваемое, оно покрылось сеткой трещинок.

Резко затормозив, Игорь Анатольевич Мазарин стал выяснять, что это такое случилось с Григорием Анатольевичем, при этом он не удержался от излишней жестикуляции и некоторых нецензурных выражений. Григорий Анатольевич сразу же признал, что подвергал выстрелом жизнь своего брата смертельной опасности, но полностью вины своей не осознал и стал доказывать, что он перепутал зажигалку в виде пистолета (из левого кармана пиджака) с настоящим боевым оружием (из правого кармана пиджака) исключительно из-за непреодолимого желания видеть немедленно предмет своей страсти.

После перестрелки в поселке Сюсюки, изготовления Цемента (Игорь Анатольевич предпочитал это делать сам, строго следуя инструкции на мешке с надписью “Смесь, универсальная, быстросхватывающаяся” — такой мешок всегда имелся у него в багажнике) и поспешного утопления корейца с зацементированными в баке ногами братьям пришлось срочно уехать. И если впавшую в полную истерику сестрицу они, хотя и с некоторыми трудностями, но затолкали-таки в машину, то девчонку найти не удалось. Игорь Анатольевич лично обошел весь дом, уговаривая себя не свернуть ей шею, если обнаружит. А Григорий Анатольевич как впал тогда от бесполезных поисков и криков в нервное состояние, так и не выходил из него, пока не “прикурил” в джипе из “вальтера”.

— Ты когда-нибудь хотел женщину до полной обморочки? — спросил Игоря Анатольевича брат.

— Во-первых, — начал объяснять Игорь Анатольевич, уговаривая себя не злиться и говорить медленно, чтобы брат успевал повторить каждое его слово про себя, шевеля губами. — Во-первых, она не женщина и ее нельзя просто так затащить в машину и оттрахать. На Мазариных еще статьи за изнасилование малолеток не висело и висеть не будет!

— Не собираюсь я ее трахать! — пожал плечами Григорий Анатольевич. — Я хочу ее посадить на колени и спрятать вот так, под пальто, чтобы никто ее больше никогда не трогал.

Внимательно всмотревшись в лицо брата, Игорь Анатольевич не стал перечислять, что он хотел сказать во-вторых и в-третьих (он, обычно, приводил для разъяснений три довода, а если на третий не хватало логики или доказательной базы, то говорил просто: “а в-третьих, я так хочу!” — или, по обстоятельствам: “…не хочу!”). Он просто достал бумажку с адресом корейца и отвез туда брата.

Они вышли из машины вдвоем. Осмотрели девятиэтажку. Синхронно задержались глазами на темных окнах шестого этажа.

— Там замки-то фиговые, если не закрыто изнутри на засов, я запросто их щелкну! — предложил свои услуги один из охранников с заднего сиденья.

Игорь Анатольевич Мазарин положил ладонь на плечо брата и произнес напутственную речь:

— Сорок минут тебе на все уговоры. Насилия не применяй. Если заартачится, погладь по головке и тихо уходи. Теперь слушай сюда. Я стану под балконом. Если чего понадобится — роз с полета, бирюльки, медвежонка из зоопарка или килограмм шоколаду — ты выйди на балкон и просигнализируй. Через десять минут все будет.